Ведарь Перевертень. Книга 2. Алексей КалининЧитать онлайн книгу.
немцев в спутники на прогулку до небес.
Я ощутил, как по невидимому телу вполне ощутимо пробежали мурашки. Я хотел выбраться из сна и одновременно досмотреть его до конца. Степана я уже видел раньше… Видел во сне про Великую Отечественную войну, также с Давыдовым. Он постоянно фигурирует в моих снах…
Пушечными ядрами выныривают навстречу три огромных бойца в противогазах. Ошеломленно останавливаются, разглядев наши фигуры. Мне хватает секунды, чтобы раскроить брюхо ближайшему фрицу. Сизые кишки вываливаются скользкими веревками на землю. Остальные двое громко рычат.
– Как же без вас, твари! – кричит Степан и срывает с шеи заговоренный амулет.
– Умри, ведарь! – на чистом русском доносится из-под противогазов.
Немцы складываются пополам и тут же выпрямляются, увеличиваясь в размерах. На телах рвется одежда, слезает вместе с кожей. Блестят выбитые стекляшки противогазов, резиновые маски рвутся, обнажают вытянутые звериные морды.
Снова перевертни! Как же там Юля?
Два огромных получеловека-полуволка стремительно кидаются на согнувшегося в кашле Степана. Под штыком шевелится располосованный немец, я, выдернув штык, вонзаю острие ещё раз, в сердце. Он и не думает умирать, вертится как пришпиленная бабочка и хватается за цевье. Человек бы уже умер, а этот фриц всё никак не сдохнет…
Степан пропадает из виду, лишь мутное пятно скользит между машущими огромными лапами оборотнями. Да этого не может быть – это неправда! Я крещусь и снова вонзаю штык в живучего фрица.
Бабушка рассказывала страшные истории пострелятам, чтобы те не шалили и не слезали с полатей, но чтобы эти страхолюдины существовали на самом деле…
Сон или явь?
Может сейчас снова выйдет Татьянка и уведет меня в сказочную даль?
Боль, разрывающая на мелкие части, показывает, что это не сон, а проклятая явь.
Клацают клыки, пытаются ухватить ускользающего солдата. Вот один зверь отлетает, зажимая морду, и на лету превращается в человека. Грохается на землю здоровенный фриц, а не лохматый оборотень. Секунду спустя рядом впечатывается в землю ещё один голый человек.
Степан поднимается с колен, в руке блестит зубчатый кругляш, покрывающийся зеленой накипью. Под штыком дергается немец, смотрит на меня сквозь окровавленные стекляшки противогаза. Я вишу на ружье и вижу, как штык до дула погружается в тело немца.
Он не умирает…
– Твари! Все им мало! – сипит Степан.
Напарник бухается рядом с дергающимся немцем и поднимает руку с зубчатым медальоном. Четыре резких удара и немец затихает, смотрит в небо пустыми глазницами противогаза. Я выпускаю винтовку и падаю на желтую траву, раскаленный кашель сотрясает тело.
– Кто это? – удается просипеть пересушенным ртом.
– Выживем, узнаешь! Обязательно узнаешь. А сейчас, пошли. Ура-а-а! – вопит нечеловеческим голосом Степан, помогая мне подняться.
Это «Ура-а-а» придает сил, вливает