Весенняя песня Сапфо. О. П. КлюкинаЧитать онлайн книгу.
переносить, – это укоризненный взгляд и особенно слезы хрупкой Филистины.
– Да ведь и сама Тимада была еще совсем ребенком, – поспешила на выручку подругам Сапфо. – Девочкой, которая родила ребенка, но при этом в душе не успела превратиться в женщину. Оказывается, и такое бывает.
И все три женщины на некоторое время замолчали, вспоминая о той злополучной истории, когда-то наделавшей в школе Сапфо так много шума.
Тело Тимады – сей прах.
До свадебных игр Персефона
Свой распахнула пред ней
Сумрачный, брачный чертог…[2] —
про себя вспомнила Сапфо строки своего давнего стихотворения, которыми она когда-то оплакала Тимаду – последнее, что можно было для нее сделать.
Ведь «маленькая Тимада», как называли эту девушку подруги, до последнего момента скрывала свою беременность и даже пыталась от нее самостоятельно избавиться при помощи специальных отваров из трав и ядовитых, но, к счастью, не смертоносных грибов.
Но потом все же во всем призналась, и первым человеком, который узнал о трудном положении девушки, была ее лучшая подруга – Филистина.
Правда, сначала Тимада без устали твердила о том, будто случайно повстречала в лесу лучезарного бога Аполлона, который ею страстно овладел. И потом также внезапно исчез, наградив девушку поистине наслаждением и богоравным наследником.
И лишь в горячечном бреду, уже во время родов, Тимада все же сказала правду. Оказывается, она случайно встретилась в лесу с каким-то заезжим мореплавателем, и этот догнавший ее незнакомец стал отцом ребенка. Хотя сам он навряд ли когда-нибудь об этом узнает: должно быть, он даже не вспоминает о мимолетной встрече с беспечной девушкой на залитой солнцем поляне.
Но как бы ни были сердиты некоторые женщины на маленькую Тимаду, все же никто не был готов к тому, что это веселое, доброе, неугомонное создание погибнет во время родов. Словно жертвенное животное, девушка буквально истекла кровью, которую ничем невозможно было остановить. Бедняжка угасла прямо на руках у повивальных бабок и Филистины, то смеясь сквозь слезы, то впадая в продолжительное забытье: видимо, ее организм не был готов к такому нелегкому испытанию, как материнство.
Впрочем, юная мать все же успела своей лучшей подруге Филистине, державшей Тимаду за тонкую, смуглую и невозвратимо слабеющую руку, рассказать и про моряка, и даже дать имя новорожденному мальчику – она попросила непременно назвать его Фаоном.
Филистина так и не успела уточнить, почему подруга выбрала именно это имя. Быть может, так звали того злополучного моряка, о котором Тимада, даже стоя на пороге подземного царства, не проронила ни одного дурного слова? Или же просто маленькой Тимаде нравилось это звучное мужское имя?
Младенца, которого сама мать так никогда и не увидела, сразу же передали пожилой молочнице по имени Алфидия. Эта добрая женщина круглый год жила за городом в небольшом добротном доме на
Перевод В. Иванова