Аргентина. Кейдж. Андрей ВалентиновЧитать онлайн книгу.
Отечество, потом его самолет грохнулся в море, газеты разразились некрологами, но генерал оказался живехонек, был выловлен, высушен и – и принялся спасать Отечество дальше[16].
Оперетка!
Кейдж, католик, незаконнорожденный, защитник ниггеров и ценитель девочек по вызову, не сочувствовал ни анархистам, ни мятежникам. Чума на оба их дома! А если вспомнить не урезанный вариант, а полный, будет еще точнее:
«Чума на оба ваши дома! Я пропал».
Кристофер Жан Грант, не трус и не герой, не хотел на эту войну. Не хотел! Не хотел!..
Особняки-корабли ощетинились пушками…
– Чушь говоришь! – возмутился старший. – И отец, и оба деда, и прадед наш – учителя, просветители, их все в нашей Лужице любили. Ты, Гандрий, хоть в Вендский музей сходи, который в Котбусе. Там вся стена в фотографиях. Наш папа – колдун? И дедушка? Да как ты себе это представляешь?
Капли дождя неотличимы на взгляд. Близнецы – не два человека, а две половинки. Но и половинки иногда спорят, потому что они – разные. Старший – горяч, младший – холоден, Отомар проницателен, Гандрий – систематичен, один – насквозь, второй – по пунктам.
– Музей в Котбусе фрайкор[17] разгромил, так что смотреть уже нечего. И папу, и деда, и всех остальных уважали, но знаться не хотели. Вспомни, Отомар, на праздники наши семейные только свои, родичи, собирались, даже тех, кто рядом жил, не было. А когда мы с тобой в классе решили на разных партах сидеть? Никто ни ко мне, ни к тебе в соседи не захотел. Играли без нас, дрались – тоже. Но и здоровались первыми, потому что родители велели.
– Крабат!.. Кра-абат!..
– Не смейся, брат. Ты теперь – Метеор, сын Небесного камня, победитель Мельника. И никакая физика с математикой, даже высшей, тому не помеха. А я младший, мне просто колдовской крови плеснули, отравили до́ смерти. Не хочу! Потому и меняю не только фамилию, имя тоже. Хорошим парнем был Гандрий Шадовиц, жаль, прожил мало!
Пустая комната отчего дома. На столе – глиняные поминальные стаканчики, початая бутыль. Билеты до Берлина уже куплены. Прощай, родная Лужица, навсегда прощай!
– Значит… Значит, мы с тобой уже не братья, герр Харальд Пейпер?
– Куда я от тебя денусь, герр Марек Шадов? Мы же с тобой две половинки! Если, конечно, тебе не зазорно иметь в братьях немца.
Налили на донышко, выпили молча…
– А помнишь, Гандрий, мама пела? «Slodka mlodost’, zlotyj chas…»
– «Mlodost’ – son rosplunje, kaz sneg weschni rozstae…» Не добивай, Отомар, и так жить не хочется.
Тогда, в гулком, брошенном родительском доме, младший наследник славной семьи просветителей Лужицкого края, потомственный колдун Гандрий Шадовиц в последний раз заплакал. Харальд Пейпер, «старый боец» с золотым партийным значком, плакать не умел. Слыл человеком холодным, расчетливым, даже бездушным.
– Меньше бы тебе цинизма, Харальд! – упрекали его партайгеноссен.
– Еще меньше? – удивлялся он.
Чужой, с мертвеца, пистолет брать не стал, побрезговал. Зато
Не так, как в нашем варианте Истории.
Тем, кто закончил школу после 1991-го. Фрайкор (