Отряд Нандо Бругейры. Кирилл БерендеевЧитать онлайн книгу.
это, а, у Айгнера, просящие каши, а потому перевязанные бечевой. К серым заляпанным плащам, побитым каскам он успел привыкнуть, а вот на обувь внимания не обращал, странно, конечно. Почему не стаскивали у мертвых, неужто, нужного номера не находилось? Или не смели даже у чужих. Хотя… какие они чужие, разве, что немцы да итальянцы, остальные, как ни крути, свои. После войны… непонятно, что будет после войны с ними всеми, как они смогут придти к общему знаменателю. Как уживутся в одной стране победители и побежденные – без насилия, если ничего не поменять, не обойтись. Значит, новый террор? Он вздохнул. Промелькнула шальная мысль: а если бы Мадрид свалился тогда, в самом начале, может, появилась бы возможность для слома фаланги, для внутренних распрей между карлистами и сторонниками диктатуры. Может, сейчас Франко уже отстранили, и в Испании худо-бедно, но установилось хоть какое-то подобие прежней жизни.
Нандо встряхнулся. Мысли, мысли, почему они не преследовали его раньше? Почему только сейчас навалились, и в таком превеликом множестве, что ни шагу без них ступить, ни головы повернуть? Он словно спал все эти годы гражданской. Чувствовал, но не ощущал, слушал, да не слышал. Как умудрялся? Самому непонятно. И оттого еще противней на душе. Будто не понимал, что происходит, как случается, будто не знал, что такое испытание кровью. Когда Чавито первый раз пришел с этими словами, он поспешил отмахнуться: да, есть такое, но не в его отряде, не с его людьми. Тем более, с Даниэлем, почти мальчуганом. Про Рафу лучше не думать вовсе. И за его признание больно и за свои слова.
Он повернулся к избитым, потрескавшимся ботинкам Тарды.
– Прости, Рафа. Наговорил всякой мерзости, как будто чужой для тебя стал. Для всех вас. Как будто ничего не знал.
– Да, верно дернулся, – устало произнес каталонец. – Вернее, по делу. Я и не того заслуживал. Не сейчас, тогда. Но и сейчас можно.
– Все с червоточиной, – резанул Нандо. – Не надо было говорить, сам такой. Все время молчал, слушал Серхио, будто он командир, а не я. А что он шептал про шпионов, наймитов, предателей… про списки, наконец. Я, вот странно, так верил ему, так был убежден, что в роте и вправду есть…
– Они были, Нандо, – произнес Чавито. – Были. Теперь все ушли. А кто идет на смерть, он лгать не может.
– Ты прав, – он поднял лампу. На сердце странным образом полегчало. Даниэль прав: остались только те, кто ни при каких обстоятельствах не отступит, не покинет отряд, пойдет до конца. Тем более, что там до него – минут десять пути. И несколько часов или дней жизни под предводительством нового командира. А затем их поход действительно подойдет к концу, и что там будет, полная темнота и растворение или какая-то иная жизнь, перерождение, ад или рай… неважно. Уже неважно. Все одно, они примут это вместе, в разное время, но все одно – вместе.
Хотелось сказать, выразить нежданно нахлынувшие мысли. Но не получалось. Он умел ободрять, говорить зажигательно, умел подбирать слова, когда приходилось вдохнуть