Палачи и герои. Сергей ЗверевЧитать онлайн книгу.
был уверен, что из этой передряги живым не выйти.
Однако все прошло на редкость гладко. Границу диверсанты преодолели без труда – русские никак не могли не только собраться, но и сообразить, что происходит. По дороге их один раз окликнули танкисты из батальона, двигавшегося в сторону границы, ставшей теперь линией фронта. Заместитель Дантиста по кличке Ломак на чистейшем русском ответил по легенде:
– Передислоцируемся согласно приказу командира тридцать первого стрелкового полка.
Вопросов у танкистов больше не было.
К цели подошли без проблем. Дантист наорал на часового, стоявшего перед мостом и требующего пароль и пропуск:
– Немцы там! Нужно готовить мост к взрыву! Под трибунал пойдешь!
Еще непуганые были солдатики. Выскочил их командир – нескладный увалень, на петлицах которого светились три треугольника старшего сержанта. Еще двое бойцов высунулись с любопытством из укрытий. Тут их и сняли диверсанты несколькими меткими выстрелами.
– Ну прямо как с детьми воевать, – с долей разочарования произнес Ломак.
Небо было черным от немецких самолетов, и Дантист восхитился и устрашился – какая же силища идет напролом. У Советов нет шансов.
Через час к мосту на полуторке подкатило подразделение русских – саперы, которым было приказано взорвать мост. Их подпустили поближе. И пока Дантист мерялся с ними полномочиями, его подчиненные заняли позиции и перестреляли гостей из укрытия. Однако саперы хоть и были тоже необстрелянные, но в скоротечном бою умудрились застрелить бойца «Нахтигаля». Ну и господь с ним.
Больше никто диверсантов не беспокоил. Потом появились немецкие танки. При их подходе Дантист выпустил две ракеты – зеленую и красную, означавшую «свои».
Немецкие войска продвигались вперед стремительно, танковыми ударами рассекая советскую оборону и устраивая окружения. А группа Дантиста на любезно предоставленном ей армейским командованием грузовике «Шкода» нагнала на марше батальон «Нахтигаль», продвигавшийся к Львову.
Глава 12
Рядовой Сасько представлял собой жалкое зрелище. Стоя на коленях и размазывая грязной рукой струящиеся по жирным щекам слезы, он причитал:
– Простите, люди! Бес попутал! Страшно стало. Но позор – он хуже! Искуплю! Костьми лягу!
Иван глядел на него, прищурившись, сжимая рукоятку командирского ТТ, и все не решался выстрелить. Хотя по всем правилам, да и по совести пуля давно должна была поставить точку в этой омерзительной сцене.
Иван поднял пистолет. И Сасько заткнулся. Осунулся. На его лицо легла тень неминуемой смерти. Здесь, на разъезде в белорусском Полесье, ему предстояло погибнуть. Свой приговор он прочитал в глазах лейтенанта, а зрачок пистолетного ствола свидетельствовал, что обжалования не будет…
Так уж случилось, что судьбы полусотни людей сошлись на этом безымянном разъезде. Никто из присутствующих не испытывал особых иллюзий. Остаткам третьей роты