Петербургское действо. Том 1. Евгений Салиас де ТурнемирЧитать онлайн книгу.
выучился этому языку, но возненавидел учителя, который варварски наказывал своих учеников; возненавидел он и язык немецкий, не предугадывая, что в будущем знание этого языка повлияет на все его существование и на всю его жизненную карьеру.
Вскоре, однако, одиннадцатилетний Державин не мог даже учиться и у Розы, по недостатку средств. Отец его, давно страдавший чахоткой, наконец, умер, и вдова с мальчиком остались чуть не на улице. Они были дворяне и могли доказать это дворянство документами, могли доказать, что предок их Роман, по прозвищу Держава, был когда-то мурзою в Золотой Орде и владел большим количеством земли и большими стадами баранов. Теперь же у вдовы Феклы Андреевны Державиной было всего шестьдесят душ крестьян, но не только в разных уездах, но даже в разных губерниях. Доход, который изредка получался с имения, был так мал, что на него нельзя было даже проехать в свои владения, чтобы лично собрать со своих подданных законную дань. После смерти отца оказался долг, который вдова никоим образом не могла уплатить: долг этот был пятнадцать рублей ассигнациями.
Кое-как устроивши свои маленькие дела, Державина переехала в свою родную Казань. Фекла Андреевна, полуграмотная женщина, высоко ценила образование, была сама любознательна и от природы умна. И все ее помыслы и мечтания о сыне сосредоточивались на том, чтобы сын обучился всему, чему только можно обучиться. Когда-то в Оренбурге она, почти против воли мужа, посылала любимца к Розе, и, когда мальчуган жаловался и плакал от побоев учителя, молодая женщина утешала его, что наука даром не дается.
– Всякого учили и били, – говорила она, – но битье до свадьбы заживет, а учение-то останется.
Вскоре после их переселения в Казань в родном городе, к великому восторгу очень немногих лиц, а в том числе и на счастье Державиной, вдруг открылась гимназия. Разумеется, пятнадцатилетний Гаврила поступил в нее тотчас, а вскоре был одним из первых учеников.
Здесь в первый раз принесло свои плоды ученье у каторжника Розы. Когда пришлось во вновь открытой гимназии пополнять комплект учителей, то преподавателем немецкого языка был взят сосланный в Казань немецкий пастор Гельтергоф.
Старик немец и пятнадцатилетний мальчик тотчас подружились. Пастор полюбил Державина за то, что мог с ним совершенно свободно болтать на своем родном языке, мальчик полюбил немца и привязался к нему отчасти из жалости. Сосланный в Казань пастор был преступник особого рода. Гельтергоф отправился в ссылку за то, что сказал начальству какое-то немецкое слово вместо русского. Слово это, на его беду, звучавшее отлично по-немецки, оказалось бранным словом по-русски. При гонении немцев в царствование императрицы Елизаветы этого было достаточно, чтобы улететь за тридевять земель, и бедный Гельтергоф с быстротой молнии из окрестностей Петербурга перелетел в Казань. Поэтому открытие гимназии и место учителя спасло его не только от нищеты, но даже от голодной смерти. Державин не только искренне привязался к ссыльному учителю, который был так мало похож на его прежнего,