Метро 2035. За ледяными облаками. Дмитрий МанасыповЧитать онлайн книгу.
ходил ночью к яхте. Там не осталось ничего нужного. Дагон – чудовище, но не глупое. Забирает у жертв своих детей все, что сгодится. Там лежал рюкзак, не ваш. Выпотрошенный. А в нем вот, записки. Возможно, твоего друга. Как его?
Даша сглотнула.
– Морхольд.
– Наверное, так.
Странно, но Азамат поверил.
– Забери. Тебе оно надо. Ты родилась в Беду, но Беда закончится. Она не может длиться вечно. Как и дождь. Прочти, здесь то, чего не хватает нашему миру для жизни.
Даша протянула руку за потрепанным блокнотом. Остановилась.
– Что там?
Лесник снова улыбнулся.
– Давно прошедшие дни. И мысли. Сама поймешь. Его самого, родственника, вообще найденный дневник… кто знает. Читай внимательно.
Ага, внимательно.
Вот она и читала. В сумерках, мучая глаза. Но читала. Почему?
«Такое разное прошлое: дождь не может идти вечно»
Дождь не может идти вечно. Брендон, став Эриком Дрейвеном, растворился в целлулоиде кинобобин, пленке видеокассет, ломкой плоскости дисков и пикселей цифрового формата.
А слова остались.
Дождь – это романтично, красиво, холодно, мокро и еще пять тысяч разных реакций на воду, летящую с неба. Начинается не вовремя, ровно когда на ногах что-то легкое и хочется солнца и тепла. Без дождя невозможно, дождь – как часть тебя, и никак иначе. Где-то его ждут, как саму жизнь, где-то молятся всем подряд, призывая и с надеждой смотря в небо. У нас здесь он просто есть. Как та самая часть себя.
В семнадцать дождь хлестал по стеклам электрички, часто таскавшей в Самару. Самара казалась чем-то недостижимым и почти Эльдорадо для души. Желтые и серые деревья за окном были точь-в-точь как настроение. Появись эмо чуть раньше, а не в 2007-м, мало ли, как вышло бы. Жизнь рушилась, впереди был только мрак и безысходность. Душа рвалась к любви и наслаждениям, а реальность ставила на место повесткой военкома.
Через два с половиной года, на мои двадцать, мы переезжали. С Аргуна к Ведено. Подарков оказалось целых три. Половина блока «Петра Первого» и выгрузка из старого хмурого КамАЗа двойного боезапаса на высоту в тридцать метров. Пешком, по двое на снарядный ящик, с их чертовой толстой проволокой вместо ручек. Третий подарок обрушился на нас ночью, снеся закрепленные плащ-палатки и чуть не смыв под горку вещмешки. А с утра вокруг вылезла первая «зеленка».
В двадцать два дождь стучал по крыше будки охраны на рынке. Мерный ритм капель и блеск разводов стекла, выходящего на дорогу с ее автомобилями, старый кассетник и новый альбом Моби. Дождь пах осенью и надеждой на хорошее в будущем. А вовсе не отдавал рыночной вонью неубранных фруктов в палатках.
Еще позже лихой и быстрый майский, где-то у Салавата, превратил небо, горизонт и поля во флаг Башкортостана. Бирюза огромной опрокинутой чашки без единого облачка, молочный опал ее нижнего края и изумруды травы, шелестящей мокрыми волнами внизу.
Сегодня пролетающий «Патриот» чуть не окатил грязью. Пробка у реалбазы – и вот ты топаешь по мосту, накинув капюшон. Дождь стучит по плотной ткани и разлетается