Остров Смертушкин. Марьяна РомановаЧитать онлайн книгу.
ее склада, она пробовала себя и в танце, и в вокале, и в актерском мастерстве. Может быть, она не блистала интеллектом, но всё же у Яны хватило ума, чтобы с достоинством принять вердикт знатоков: да, она очаровательна, но на сцене ей делать нечего.
И тогда Яна решила, что отвоюет кусочек места под солнцем, продавая свою красоту.
Красота – товар востребованный, но при бездарном маркетинге быстро теряющий в цене. Несмотря на нежный возраст, Яна подошла к вопросу серьезно. Она появилась в городе с тряпичной сумкой на плече и тремя пятитысячными купюрами, которые мать трогательно зашила в кармашек на трусах. Яна ухитрилась не вляпаться в скользкую историю, что часто бывает с хорошенькими провинциальными простушками, стекающимися в город, пресыщенный разномастной красотой, не стать жертвой мошенников, не сломаться, не опуститься и не пострадать. Она расторопно сняла на окраине комнату у тихой старушки и зарегистрировалась в шести модельных агентствах, прямо сообщив их менеджерам, что ее целью являются не бесконечные копеечные съемки для каталогов, а постели состоятельных мужчин.
– Только если у вас будет предложение меньше, чем за тысячу долларов, можете даже не трудиться мне звонить, – дерзко предупредила она.
Обладательница дружелюбной мордашки могла себе позволить сколь угодно циничные слова и выходки – это воспринималось скорее эпатажно, а не пошло. Правда, из двух агентств после такого заявления ее выгнали с позором, еще и пожелав напоследок закончить свою московскую сказку в пропахшем потом и дешевым одеколоном борделе на привокзальной площади, зато в четырех оставшихся менеджеры только посмеялись и пообещали подыскать для наглой красотки «вариант».
Так и вышло – спустя всего две недели появился первый клиент. Провинциальный чиновник, который искал постоянную любовницу, молоденькую и чистенькую, которая могла бы быть с ним во время частых московских командировок. Яна ему понравилась.
Чиновник снял для нее ухоженную однушку почти в самом центре, купил приличные платья и дорогую косметику и в целом относился не просто как к куску соблазнительного мяса, но с отцовской нежностью. Водил на театральные премьеры, заставлял читать Чехова и Бунина, смотреть европейское кино, научил пользоваться щипцами для омаров и разбавлять речь терминами из «Словаря иностранных слов».
Теперь пятнадцатилетняя Яна, за всю жизнь и пяти книг не прочитавшая, могла отличить «трансцендентное» от «трансцендентального»; скуку, которая сопутствовала их походам в филармонию, называла «сплином». Ну а если кто-то из его друзей (и особенно их жен) пытался поставить ее на место, например, вопросом: «А какое, деточка, у тебя любимое стихотворение Бродского?», Яна со вздохом отвечала: «У меня по части Бродского гносеологическая лакуна». Это выглядело умилительно.
Они были вместе полтора года, и всё это время Яна чувствовала себя его любимой женщиной, а не куклой, за которую заплатили. Хотя она и знала, что где-то в далеком Челябинске у чиновника была законная