Стихи о любви. Николай ЗаболоцкийЧитать онлайн книгу.
строительства первоначальный вал,
Кто, покоритель скал и властелин природы,
Короной черных домн тебя короновал?
Когда магнитогорские мартены
Впервые выбросили свой стальной поток,
Кто отворил твои безжизненные стены,
Кто за собой сердца людей увлек
В кипучий мир бессмертных пятилеток?
Когда бы из могил восстал наш бедный предок
И посмотрел вокруг, чтоб целая страна
Вдруг сделалась ему со всех сторон видна, —
Как изумился б он! Из черных недр Урала,
Где царствуют топаз и турмалин,
Пред ним бы жизнь невиданная встала,
Наполненная пением машин.
Он увидал бы мощные громады
Магнитных скал, сползающих с высот,
Он увидал бы полный сил народ,
Трудящийся в громах подземной канонады,
И землю он свою познал бы в первый раз…
Не отрывая от Ларисы глаз,
Весь класс молчал, как бы завороженный.
Лариса чувствовала: огонек, зажженный
Ее словами, будет вечно жить
В сердцах детей. И совершилось чудо:
Воспоминаний горестная груда
Вдруг перестала сердце ей томить.
Что сердце? Сердце – воск. Когда ему блеснет
Огонь сочувственный, огонь родного края,
Растопится оно и, медленно сгорая,
Навстречу жизни радостно плывет.
1947
Всё, что было в душе
Всё, что было в душе, всё как будто опять
потерялось,
И лежал я в траве, и печалью и скукой томим,
И прекрасное тело цветка надо мной
поднималось,
И кузнечик, как маленький сторож, стоял
перед ним.
И тогда я открыл свою книгу в большом
переплете,
Где на первой странице растения виден чертеж.
И черна и мертва, протянулась от книги
к природе
То ли правда цветка, то ли в нем заключенная
ложь.
И цветок с удивленьем смотрел на свое
отраженье
И как будто пытался чужую премудрость
понять.
Трепетало в листах непривычное мысли
движенье,
То усилие воли, которое не передать.
И кузнечик трубу свою поднял, и природа
внезапно проснулась,
И запела печальная тварь славословье уму,
И подобье цветка в старой книге моей
шевельнулось
Так, что сердце мое шевельнулось навстречу ему.
1936
Соловей
Уже умолкала лесная капелла.
Едва открывал свое горлышко чижик.
В коронке листов соловьиное тело
Одно, не смолкая, над миром звенело.
Чем больше я гнал вас, коварные страсти,
Тем меньше я мог насмехаться над вами.
В