Ведьмин клад. Татьяна КорсаковаЧитать онлайн книгу.
поможет…
Ответить Настя ничего не успела – матушка Василиса с силой толкнула ее в зияющую дыру. Она упала на что-то твердое, больно ударилась боком, посмотрела снизу вверх на неяркий круг света. В кругу появилась растрепанная голова монахини:
– Настасья, сюда больше не возвращайся. Иди в Бирюково. Людей сторонись…
Голова исчезла, люк с гулким уханьем захлопнулся, оставляя Настю в кромешной темноте…
…Ну вот и все! Кажись, подошел к концу и ее земной путь.
Сестра Василиса из последних сил навалилась на бочку, задвигая ее на прежнее место. Над головой послышался топот – значит, эти уже в сарае, и времени почти не осталось. Ничего, главное, она успела – Господь смилостивится, удастся и Игнату прощальную весточку послать, и девочку спасти. Девочка чем-то на ту женщину похожа, волосы такие же огненные, только глаза другие, обычные. Правильно она сделала, что медальон Настасье отдала. Та женщина, она же не всегда лютая, она ж к тому, у кого медальон, ласковая. Может, и получится девочке добраться до людей, не пропасть в тайге. А Игнат все поймет и, даст бог, простит за то, что она уже в который раз по-своему все решила…
Взгляд упал на лампу. Соблазн был велик – плеснуть на сорочку керосина, пустить следом огонь… Нет, она не станет, не возьмет грех на душу, останется сильной до самого конца. Уже недолго, скоро Господь смилостивится…
Сестра Василиса упала на колени, зашептала молитву…
Когда люк, ведущий в погреб, открылся, она уже ничего не боялась, она была готова встретиться с тем, кому служила так рьяно большую часть своей грешной жизни…
…В кромешной тьме легко удариться в панику. Захотелось завыть, заорать в голос. Настя бы и завыла, если бы не инстинкт самосохранения. Инстинкт нашептывал, что шуметь нельзя, потому что если люк откроется, может стать еще хуже. Надо затаиться и переждать, а потом попытаться выбраться из этого земляного мешка.
Земляного? Ой ли?.. Настя пошарила по полу – под рукой была не земля, а самый настоящий камень. Пальцы чувствовали его шероховатую поверхность, местами влажную и склизкую.
Надежда на то, что глаза смогут привыкнуть к темноте и она увидит хоть что-нибудь, не оправдались. Окружающая тьма была непроглядной, зато почти осязаемой и даже обоняемой. Тьма пахла тленом и гнилью. Только не той понятной гнилью, что в погребе, а чем-то особенно мерзостным.
А еще в темноте были звуки. Звуки доносились откуда-то сверху. Настя ничего не могла расслышать, только неразборчивый гул. В голове яркой лампочкой зажглась мысль, первая разумная мысль с того момента, как она оказалась в подземелье. У нее же есть спички! Слава тебе, Господи! Она взяла спички с собой в погреб вместе с керосинкой. Настя принялась лихорадочно шарить по карманам телогрейки. Коробок нашелся, и она едва удержалась от радостного вопля. Огонь хотелось зажечь сейчас же, сию же минуту, даже руки задрожали от нетерпения, но она не стала. Все тот же инстинкт самосохранения убеждал, что зажигать огонь еще рано, надо затаиться и подождать, когда шум над головой стихнет.
Она