Гайдебуровский старик. Елена СазановичЧитать онлайн книгу.
дышать перебродившим воздухом старины. Выбросить календарь, не зная счета дням и годам. Я согласен быть мертвецом, но не потому чтобы подольше прожить. А чтобы не видеть самой жизни, несправедливых страданий в ней, уродливых страхов, мучений, патологического несовершенства. Это не борьба. Но это хоть какой протест. Протест, на какой я мог быть способен. И который, наверно, был мне удобен. Единственное, о чем я искренне сожалел, что невольно отнял жизнь у другого. Даже если он был сумасшедший. И даже если ему было за 100 лет. Бывает, и за сто лет жаждут жизни. А в двадцать по доброй воле обрывают ее.
– Ну да ладно, – издалека я услышал голос Элеоноры Викентьевны. – Не слушаете меня, дорогой, и ладненько. Чего меня, старую дурру, слушать. Да и не моя это философия – ваша. Ее я у вас когда-то украла и теперь возвращаю. Ведь вы, дорогой Аристарх Модестович, даже не знали, что вместе с философией вашей я и кусок вашей жизни умыкнула. Права была или нет? Кто знает? Но, как и вы, всю жизнь так одна и прожила. Вот видите, сколько мне годков, а чувствую себя великолепно. Даже насморком не страдаю. А были бы дети, внуки, мужья, давно бы коньки отбросила, это я вам со всей ответственностью заявляю! Наши ровесники все торопились жить-то, скольких нет уже на земле? Даже могилы их не посещают, слишком уж древние, не актуально уже по ним плакать даже сородичам. А мы с вами, как две черепахи, так не торопясь к финишу и приползем. И уже не важно, кто первый. Это уже не от нас будет зависеть. Скорость-то у нас все одно одна, я правильно рассуждаю?
Я утвердительно кивнул головой.
– А вы-то здоровьице поберегите. Сенечка, думаю, преувеличил. Он, похоже, никак не может взять в толк, как это можно в нашем возрасте и не болеть? Вот и сочиняет всякого. Тоже такой шебутной! В любой миг его могут сбить! Такая скорость! Но, поди, любит он ее. И я за него ох как опасаюсь. Ведь, дорогой Аристарх Модестович, жальче-то всегда таких как Сенечка. Парень больно хороший и бессеребрянник. Такие тоже первыми к финишу прибегают. Просто так. От жажды жизни. Они просто так эту жизнь обожают, бесплатно. Она ничегошеньки им взамен не дает. Скорее, больше пинков, чем подарков. Но они, знай, размахивают своей палочкой, словно с ветряными мельницами борются. Да, и такие, слишком живые, слишком совестливые, тоже первыми в очереди на тот свет. Жаль, очень жаль. Я ему от всего сердца желаю оказаться в самом хвосте этой чертовой очереди. Нужны такие парни, очень нужны, если и их не останется, я уж не знаю…
– Чего вы его раньше времени хороните? – наконец выдавил хриплым голосом я. Мне тоже нравился этот парень. И меня даже слегка кольнула совесть, что он выбрал опасную дорогу, кишащую акулами, а я безопасный склеп.
– Нет, Аристарх Модестович, я, надеюсь, что хоронить его не буду. Во всяком случае, этого не увижу.
Старушка быстренько натянула пальто, повязала косынку, чмокнула меня в приклеенную бороду. И весело крикнув: «до завтра!» так же легко выскочила за дверь, как и вошла. Впустив струи осеннего ветра и прохладного вечера. И мне