Говорит Москва. Александр КондрашовЧитать онлайн книгу.
лиц не узнать, зачем мы так напились на Приюте Одиннадцати?..
– Я! Вон – в шахте, чёрный, как чёрт, насмерть перепуганный, километр под землёй, чуть концы не отдал от клаустрофобии, тогда поклялся больше никогда Донбасс не инспектировать…
– А это мы с Оганесовым в Афганистане практически под пулями цены на дублёнки сбиваем…
– 80-й год, похороны Высоцкого, вон Кушнир, я и Воронин сдерживаем слёзы в олимпийском оцеплении…
– Опаньки, Ходор, смотрите-ка, как живой, с топором, блин, плотничает, а вот уже и без топора МЕНА-ТЕП варганит.
– С кубинскими товарищами на фестивале в Пхеньяне, они нам талдычат про то, что предатели ведут СССР к распаду, а мы не поддаёмся на провокации…
Первые центры научно-технического творчества молодёжи, комсомольские кооперативы, банки, биржи, конкурсы красоты, массовое движение в валютную проституцию, совместные предприятия с империалистами, смычка интеллигенции с бандитизмом, организация неорганизованной преступности…
– Ах, какой Эльвира Николаевна на последнем съезде была, кстати, где она сейчас?
– В Штатах.
– А Володька её?
– Помер.
– А Рустам?
– Убили.
– А Гришка?
– Повесился.
– А второй Володька?
– Тоже. Всех, всех мужей похоронила…
Когда показывали кадры, как Дзержинского свергали с одноимённой площади, многие старые комсомолки всхлипывали. Низвергался главный фаллический символ великой эпохи… Первая защита Белого дома, вторая, наши – и там, и там… Наконец на первый план выходить стали лучшие, талантливейшие: Лис с Чубайсом, Ходор уже рядом с Ельциным, киндер-сюрприз во главе правительства, кто бы мог подумать, да вот поди ж ты… В финале, максимально усиленный динамиками, угрожал залу трагический тенор Градского: «Ничто на земле не проходит бесследно, и память ушедшая всё же бессмертна…» Закончился фильм цитатой из Горбачёва: «Главное, товарищи, чему мы научились, это – говорить!..»
Дали свет в зале. Никаких аплодисментов. Платки и слёзы.
Так-то, Костенька, вот какой контрапункт с оксюмороном учинили в разгар веселья Парфенов с Дибровым, молотки – тоже из наших, как и большинство телемагнатов, впрочем… Выпили, не чокаясь, в память о безвременно ушедших. От пуль бандитских, водки, ВИЧ-инфекции, межнациональных конфликтов, голода, тоски по родине, сокрытия общака…
«Ну что? Покойники ведь любили пошутить! Продолжим наш внеочередной пленум? – возжёг костёр ностальгии огромный пузатый пионер. – Человечество, смеясь, расстаётся со своим прошлым… и? И?» – Гольдентрупп требовал продолжения марксовой цитаты. «…Прошлым, настоящим и будущим!» – звонко отрапортовала, процитировав любимого классика, Людмила Руслановна. А расцеловала почему-то меня.
До неприличного ржанья довёл ведущий публику, зачитывая наиболее смешные места из «переписки с друзьями», то есть из доносов на присутствующих, но фамилии авторов, чтобы не ссорить гостей,