Принцип маятника. Юрий КубанинЧитать онлайн книгу.
как щука в сети. Будто освободившись от меня, он рассчитывал вознестись обратно.
Наш вокальный дуэт тоже был ни к чёрту. Хотя и орали мы в унисон одну и ту же гласную. Но в разных тональностях.
Его ария была арией душераздирающего ужаса.
Моя песнь была песнью триумфа. Песнью торжества и ликования. Я смеялся. Я был счастлив.
Я был счастлив, как никогда в жи
• • •
На небесах, покинув небо, мы оказались вместе. Рядом, но каждый уже сам по себе. В одинаковых саванах, невесть откуда взявшихся, скрывавших нашу наготу, невесомых и не ощущавшихся кожей (если таковая под покровом имелась). Он был спокоен – ни вражды, ни страха, ни удивления, ничего. Мне, впрочем, было не до него.
Я, конечно, в своё время, слышал о существовании загробной жизни. А кто не слышал? Но будучи атеистом, относился к россказням скептически. А однажды, во время командировки в Россию, увидел телеинтервью одного их маститого ведущего. В конце программы своим гостям он задавал вопросы из опросника Марселя Пруста. В их числе звучал и такой: «Представ перед Богом, что вы ему скажете?». Позже я выяснил, что самого французского писателя возможные словеса по поводу такого рода каверзы не интересовали. Тележурналист дополнил анкету своим вопросом, из одному ему известных соображений. Как бы то ни было, а идея мне показалась любопытной. Даже прикинул свой вариант.
Я бы, решил я тогда, сказал бы дословно следующее: «Извини, Господи, что не верил в тебя при жизни. Но раз ты всё-таки есть, это хорошо».
Теперь, выходит, есть шанс озвучить это адресату. Хотя, исходя из земных представлений о том, что Ему известно всё и вся, вряд ли Он захочет со мной познакомиться лишь для того, чтобы выслушать эту елейную мысль на грани подхалимажа. Скорее, по необходимости донести что-либо важное своё, упущенное мной. Что немыслимо маловероятно. Нас миллиарды, Он – один. И кто я для него?
Атеистов тоже занимают теософские вопросы. Когда-то мне хотелось глубоко изучить историю и современность мировых конфессий, чтобы в интеллектуальных спорах, как агитатору и пропагандисту, разить оппонентов наповал. Слава богу, оставил эту глупую затею. Потому что быстро осознал:
Не хочу разбираться в чуши —
Православный, буддист, иудей…
И могучее древо иссушит
Непосильное бремя ветвей.
Отрекаюсь от дряхлых религий!
Пьём ведь соки единых корней,
Равно – смертны, и равно – велики
Православный, буддист, иудей…
Как видите, даже облёк в стихотворную форму жизненный девиз. Филолог всё-таки. Был.
Интересно, искренность и честность атеистических воззрений (точнее, как выясняется – заблуждений) здесь идут в зачёт? Или однозначно по части ереси числятся? Со всеми, как говорится, вытекающими…
Тут я как бы очнулся. Передо мной стоял кто-то в таком же одеянии, как и наше с сержантом. Только над головой его полукругом размыто мерцало нечто. Не совсем,