Нашествие Батыя на Северо-Восточную Русь. Михаил ЕлисеевЧитать онлайн книгу.
успехом использовал как мирные средства, так и грубую силу, и при нём Владимиро-Суздальское княжество достигло наивысшего расцвета. После страшной битвы на Липице в апреле 1216 года и до самого монгольского нашествия Суздальская земля оставалась самым спокойным регионом Руси. Именно там выросло целое поколение, которое понятия не имело о том, что такое княжеские усобицы. В то время, когда в Южной и Юго-Западной Руси князья сражались друг с другом за волости и уделы, гибли люди, горели города и сёла, на Руси Северо-Восточной стояла тишина. Крестьяне пахали землю, торговля процветала, строились новые города, возводились белокаменные соборы. По воле Георгия Всеволодовича на Волге были основаны города Юрьевец и Нижний Новгород, причём основание последнего явилось воистину судьбоносным событием. Уже за одно это деяние потомки должны быть благодарны князю Георгию. За годы его правления люди забыли о войнах, и лишь иногда княжеские дружины ходили войной на Волжскую Болгарию, мордву и в Прибалтику. И всегда возвращались с победой.
В походы владимиро-суздальские дружины водили два человека, которые пользовались исключительным доверием великого князя – его младший брат Святослав и племянник Василько Константинович. Помимо того, что были они хорошими воинами, их объединяло ещё кое-что общее. Дело в том, что тот и другой, в меру возможностей, украшали главные города своих уделов: Святослав – Юрьев-Польской, а Василько – Ростов. В 1230–1234 годах князь Святослав Всеволодович построил в столице своего княжества Георгиевский собор, ставший последним белокаменным строением на Руси перед монгольским нашествием. Что же касается Василька Константиновича, то при нем в Ростове было закончено строительство белокаменного Успенского собора, которое продолжалось целых 17 лет.
Василько удостоился от летописцев самых восторженных отзывов: «Был же Василек лицом красив, очами светел и грозен, храбр безмерно на охоте, сердцем легок, с боярами ласков. Кто из бояр ему служил, и хлеб его ел, и пил из его чаши, и дары получал, тот из-за преданности Васильку никакому другому князю уже не мог служить. Крепко любил Василек слуг своих, мужество и ум в нем жили, правда и истина с ним ходили. Был он сведущ во всем и искусен, и княжил он мудро на отцовском и дедовском столе» (Из Лаврентьевской летописи[6]).
Не менее ярко нарисовал образ этого легендарного князя и другой ученый книжник: «Был же Василек лицом красив, очами светел, грозен взглядом, необыкновенно храбр, а сердцем легок» (Из Тверской летописи). Ещё более восторженным панегириком разражаются составители Никоновского летописного свода: «Василко Констянтиновичь Ростовский храбр зело, и лицем красен, и очима светел, и телом велик, и мужествен и крепок зело, и к священником много почитателен, и иноком любезен и советен, и к всем милостив, и щедр и даровит, и к боаром и слугам ласков, и бе всякому рукоделию изучен и хитр зело, и бе отнуд памятозлобен, и к согрешающим прощателен, и никто же по животе его можаше
Здесь и далее «Летописные повести о монголо-татарском нашествии. Из Лаврентьевской летописи. Из Тверской летописи» даются по изданию: Библиотека литературы Древней Руси. Т. 5 СПб.: Наука, 1997.