Обязательно завтра. Юрий Сергеевич АракчеевЧитать онлайн книгу.
– я, конечно же, не успею сегодня просмотреть и малую часть, – к тому же ведь приходится внимательно слушать Амелина и записывать хоть что-то в тетрадь. Вот из ящика стола он достает и с грохотом выкладывает металлические предметы: пара самодельных, грубо выточенных ножей, три изящные финки, велосипедная цепь, свинчатки разной формы, солидный, с металлическими шипами кастет. Ничего себе…
– Это в ремесленном училище операцию проводили, – с оттенком гордости говорит Амелин. – У нас кое-какие сведения были. Пришли, я так и сказал: ну, выкладывайте сами. Пока по-доброму. У кого что есть кладите на стол, живо!
– Так сами и выложили? – искренне удивляюсь я.
– Помялись для начала, потом один подходит, кладет. Другой… Так все и выложили! С ними так и нужно – честно, без сантиментов. Тогда они понимают. Хуже нет, если сам мнешься… А вот и еще, посмотри-ка…
В его руках стопка небольших фотографий. Девушки. Обнаженные – так и сверкнули. У меня тотчас же слегка перехватывает дыхание. Я беру их как бы небрежно, стараясь не показать волнения, проглядываю неестественно быстро и зачем-то делаю равнодушное, чуть ли не скучающее лицо. Даже головой слегка покачиваю, кретин, якобы сокрушенно. А пальцы мои дрожат… Я ведь и сам так фотографировал, но пока мало, мало, а вообще-то всегда мечтал. Это же самое красивое, что есть на свете, если, конечно, снято хорошо – женщина, девушка, ее лицо, тело… Тут – плоховато снято все же, но не сказать, чтобы совсем плохо, и, как ни странно, вовсе не всегда пошло, хотя порой девчонка дурачится…
Амелин не смотрит на меня – он наклонился и роется еще в одном ящике, что-то хочет еще показать.
А я взволнован. Есть получше фотографии, есть похуже, но все пробиты ромбиками – так гасятся выигравшие и оплаченные лотерейные билеты и облигации.
Амелин продолжает искать что-то, и я проглядываю фотографии еще раз. Одна останавливает мое внимание особенно – девчонка лет восемнадцати, во весь рост, в раскованной и довольно-таки грациозной позе, веселая, очень милая. Тело светится, как мраморная скульптура, оно прекрасно. Сердце мое сжимается… И эта девушка тоже «погашена» ромбиком… А вот еще одна, уж совсем любопытная: снимок снизу, крупным планом – поначалу я даже толком не понял, что именно изображено, а когда понял, кровь бросилась в лицо, я почувствовал, что неудержимо, стыдно краснею. Перевернул – на обороте текст: «Пасылаю тебе фотку моей новой девушки, ее завут Таня, ей шеснацать лет», именно так, с ошибками. Лица Тани вообще не видно, но зато очень хорошо видно другое…
Пришел домой поздно, чувствуя себя переполненным, ошеломленным, отчасти подавленным информацией. Большую пачку документов дал мне с собой Амелин.
Началось… Что-то будет дальше? Спал неспокойно. И в хаосе сновидений «фотка Тани» оживала чаще других…
На следующий день снова ездил к Амелину. Наметили приблизительный план действий.
Но тут наступила среда. 27-е марта. И – Лора.
4
…Когда выскочил