Обязательно завтра. Юрий Сергеевич АракчеевЧитать онлайн книгу.
все будет хорошо, это же естественно! Подумаешь, не согласилась на «Лебединое озеро»! Ну и что? Все впереди.
Возбужденный, радостный, я звонил Алексееву из автомата.
– Слушает Алексеев, – деловито ответила трубка.
– Иван Кузьмич, это Олег Серов, здравствуйте! Иван Кузьмич, я отличную тему нашел, просто великолепную!
– Да? – с каким-то странным спокойствием и настороженностью спросил Алексеев. – Ну, что же, скажи в двух словах, какая такая тема.
Волнуясь, торопясь, я начал рассказывать.
– Погоди, погоди, Олежек, не увлекайся, – перебил Алексеев очень скоро. – Ты не торопись. Сначала вот что скажи. Сколько лет твоему оболтусу?
– Что значит «оболтусу»? – недоуменно спросил я.
– Ну, этому… Вите Иванову.
– Вите Иванову? Сколько лет? – я растерялся. – Какая разница… Ну, сейчас лет двадцать с небольшим, я так понял. А что? Ведь он в колонии был.
– Стоп, – сказал Алексеев. – Не торопись, Олежек, не торопись. Двадцать с небольшим – это много, это не то, Олежек, должен тебя огорчить. Нам о несовершеннолетних нужно, я же тебе сказал! О несовершеннолетних сейчас! Только о них! Ты понял? О несовершеннолетних! Такая задача. Вот если бы твоему Вите было…
– Подождите, Иван Кузьмич, что-то не понимаю. – Недоумение мое росло. – Причем тут возраст Вити сейчас? Во-первых, тогда, попав в колонию, он как раз и был несовершеннолетний. И потом ведь речь вообще о преступности подростков, так? Проблемный очерк, вы говорили. О причинах и чтобы не было, верно? Вот и получается, что если будут такие клубы, то…
– Стоп, Олежек. Стоп-стоп! Возраст как раз причем, возраст – самое главное! Возраст теперь, ты понял? Клуб клубом, но нам о сегодняшних несовершеннолетних нужно, понимаешь! Рубрика у нас такая. Руб-ри-ка в журнале! Преступность несовершеннолетних ребят. Поэтому я и…
Он замолчал.
А я разозлился. Глухая, мучительнвя досада поднялась вдруг. Он что, дурак, Алексеев? Ведь причины важны, причины! Причем тут рубрика? Что за бред, формализм какой-то…
– Ну, ты чего замолк? – спокойно спросил зав отделом журнала, и я уловил в голосе Алексеева новые нотки. Успокаивающие. Да, Алексеев меня словно бы успокаивал. Этак как бы даже и по-отцовски.
Меня это еще больше взбесило.
– А как… Как вообще нужно написать, Иван Кузьмич? – спросил я все же хрипло, едва сдерживаясь. Машинально посмотрел в стекло телефонной будки, ища почему-то Штейнберга. Не увидел его и ощутил облегчение. Было бы перед ним стыдно…
– Надо написать так, чтобы очерк твой стал событием, – говорил тем временем Алексеев опять по-отечески. – Чтобы все вокруг спрашивали: кто такой этот талантливый журналист Олег Серов? Я от тебя, Олежек, хорошего очерка жду, настоящего. Проблемного. О несовершеннолетних. Понял? О несовершеннолетних! Ты же талантливый человек, ты можешь, я в тебя верю. Ты не разбрасывайся, ты найди подходящую, нужную тему, ударную, и выстрели, как надо. Проблемный, о несовершеннолетних,