Рудник «Веселый». Ирина БоброваЧитать онлайн книгу.
– тоже доход, да с огорода хорошо в этом году снял урожай. А скотина? Скотины у меня знашь скока? Да немного, ежели по большому счёту, коров всего три дойных, но молоко да масло в Бийск вожу, там сдаю торговкам на рынок – вместе с рыбой… Вы сёдня за огородом у меня – там покос дальше, вот за покосом в аккурат на ночёвку вставайте. Да вечерком заглядывайте, моя баба сёдня пельмени затеяла. А у моей Аньки знаете, каки пельмени знатные? Да к завтрему соберёт пожрать, рыбы нажарит да пирог сварганит…
Я смотрел на двор, на копошащихся в жухлой траве кур, вдыхал свежий горный воздух, пропитанный дымком бань, запахом навоза и густым мясным ароматом Анькиных пирогов, что сочился с летней кухни, пока ещё не закрытой на зиму. Ботаник сглатывал слюну, вполуха слушая хозяина подворья. А Серёга просто светился, в его синющих глазах плескалась любовь, и он не умолкал, рассказывая о жене, о её борщах и солянках, о студне и рулетах, о батареях банок в погребе. Я улыбался, думая, как он умудряется при такой кулинарке жить и оставаться тощим, словно жердь? Ботаник сглотнул слюну, кашлянул, потом, пошарив в карманах, выудил оттуда надкусанный шоколадный батончик, облепленный крошками, шелухой семечек, прочим мелким мусором. Вообще-то, Пётр бы не обратил на такие мелочи внимания, просто бросил бы его в рот, завороженно слушая Серёгу, – тот как раз дошёл до коржиков, которые как «в детстве в школе давали – настоящие», – но перед напарником на задние лапы встала маленькая лохматая грязная собачонка и, попрошайничая, жалобно заскулила. Ботаник вздохнул, отдал псу шоколадку.
– А может, сегодня доберёмся? – робко поинтересовался он, как я понимаю, чтобы прекратить «издевательство Анькиным ассортиментом».
– Может, и доберёмся. А я как? Там ночевать? Не-е-е… Не поманыват… – неожиданно жестко ответил Серёга.
– Так мы заплатим… Хорошо заплатим! – продолжал гнуть свою линию Петро, глядя в сторону летней кухни – оттуда как раз вышла хозяйка с большой, накрытой белоснежным полотенцем пластиковой чашкой.
– Серёжа, да хватит тебе гостей разговорами кормить, с болтовни чай сыты не будете. Нате вот, угощайтесь на здоровье, – и она протянула Петру круглую жёлтую чашку. Тот расплылся в улыбке, отогнул край полотенца, потом снял его, передав хозяйке со словами:
– Вот уж спасибо!
– Да не за что, – Анна рассмеялась, – добра-то – пирогами поделиться. Вижу же, что с дороги голодные, а этот чурбан до самой ночи балаболить будет, ни капельки не сочувствуя. Ладно, ежели чего, устроитесь – ужинать зайдёте?
– Да уж чё не сочувствую? Очень даже сочувствую. – проворчал Серёга, но не сердито, строжась, скорее для порядку – супруга в разговор мужской влезла. – Я сам чувствую, что пожрать поманыват. Ты там скоро уже? – Но супруга, погрозив ему пальчиком, лукаво улыбнулась и скрылась в небольшом, отдельно стоящим от основного ряда хозяйственных построек, домике – летней кухне. – Не, я б отвёз, приедь вы со вчера или поутру. А ночью – не… Я чё? Самоубивец? Да и делов полно и вечером полно и утром… Скотина…