Путешественники. Л. КормчийЧитать онлайн книгу.
написанное: то записка казалась мне слишком чувствительной и потому недостойной путешественника, то слишком резкой и холодной по отношению к тете Миле.
Наконец удалось мне покончить и с этим делом. Я положил письмо на самое видное место на столе и вылез к Федьке.
Ночь была тихая, лунная. Звезды, как серебряные искры, рассыпались по черному небу и мерцали, дрожа в воде. Нева, спокойная, отражала их в себе, вся залитая матовым светом луны. Черной полосой тянулась по воде тень высокого берега, чуть-чуть шевелясь и колеблясь. Далеко выдвигался на изгибе реки высокий выступ берега, и при лунном свете его вершина, покрытая росой, казалась меловой горой.
Где-то взвывал филин. Неслышная тонкая струя воздуха колебала листья на кустах.
– Ну, наконец-то! – встретил нас Володька. – Мне ждать наскучило!
Я вошел в лодку. Федька следом за мной: он провожал меня.
Володька вывел лодку из-под кустов. Несколько веточек задели меня по лицу, прошумели прощальным шорохом и замерли без движения.
Лодка, круто повернувшись, выехала на Неву.
Все мы молчали. Я бесцельно глядел на воду, сверкающим следом расплывавшуюся за кормой, и грусть сосала меня внутри. Володька греб и, казалось, весь сосредоточился на этом занятии. Однако и у него творилось что-то неладное на душе.
Федька не сводил с меня глаз.
– Ну, высадите, что ль! – наконец нарушил он молчание.
Володька повернул к берегу. Лодка бесшумно вошла под тень сосен и мягко, с шуршащим звуком врезалась в песок.
Федька выпрыгнул на берег.
– Прощай!
Я пожал Федькину руку, и мне сделалось еще грустнее.
– Прощай и ты! – кивнул Федька Володьке.
Это было сказано как-то сухо, словно нехотя. Я подумал, что он недоброжелательно относится к моему другу.
Федька оттолкнул лодку, ступив босыми ногами в воду. Она закачалась из стороны в сторону.
– Ну, так прощайте! – еще раз крикнул он нам.
– Прощай! – отозвались мы. – Только никому не говори, Федька!
– Ладно. Знаю. А вы вертайтесь поскорее.
Мы ничего не ответили.
Весла равномерно погружались в воду и опять поднимались, вода стекала с них светлыми блестящими каплями. Федька стоял на берегу и смотрел нам вслед. В тени белела только его рубашка.
Выступ приближался к нам. Он словно полз навстречу, чтобы поскорее отгородить меня от всего привычного: от тети Мили, дяди Ваци, мирно спавших в нашем маленьком домике, спрятанном под раскидистыми старыми деревьями, от Федьки – одинокого, печально застывшего на берегу, как гипсовая фигура.
Мы обогнули выступ.
– Прощайте! – донесся до нас последний возглас Федьки.
Его фигура скользнула белым пятном среди сосен и скрылась. Потом за поворотом исчезло Беляево, и перед нами развернулась другая часть Невы.
По холмистому берегу зубчатой полосой тянулся лес, длинной тенью прикрывая воду. Мы обогнали несколько барок, которые лениво тащились