Удивительная история русского предпринимательства. Валерий ЧумаковЧитать онлайн книгу.
гремели фейерверки, а на Петров день в березовую рощу собирали народ из окрестных деревень и устраивали массовые гулянья, с гармошками, с прыганьем через костер, с цыганами, с протяжными русскими песнями.
Однако к хорошему, как говорится, привыкают быстро. Гости, представители интеллигенции, вскоре уже позволяли себе даже подшучивать над хозяином. Пришедший как-то на блины Чехов не удержался и хмыкнул, глядя на недавно приобретенные картины.
– Что, Антон Павлович, картины плохи? – встревожился Солдатёнков.
– Да нет, картины-то хороши, но что ж вы, Козьма Терентьевич, так дурно их развесили?
В другой раз известный археолог Филимонов обругал купца за то, что он отказался финансировать его новую научную работу.
– Вы не Козьма Медичи, а какой-нибудь Козьма-кучер, – в сердцах заявил он удивленному купцу.
Дошло до того, что и сам Солдатёнков начал поругивать гостей. На одном из званых вечеров завсегдатай кунцевской усадьбы Щукин спросил хозяина:
– Что вы, Козьма Терентьевич, спаржей нас не угостите?
Вот тут меценат и не сдержался:
– А спаржа, батенька, кусается: пять рублей фунт, – заявил он гостю.
Между тем, пока гости постепенно наглели, народная любовь к удивительному миллионщику росла. Когда Александр II подписал указ об отмене крепостного права, по России поползли слухи, что на самом деле все было так: ничего царь не отменял, а просто собрались три купца – Александров, Солдатёнков и Кокорев (все трое – из простых) – да и выкупили на волю всех крестьян за свои деньги. А потом, на устроенном в честь воли обеде, пили за государя и за крестьян, а когда дворяне предложили выпить и за их здоровье – отказались наотрез. «Вот если бы вы отпустили крестьян даром, – якобы заявили купцы, – тогда да, а так – нет».
И аристократия любила Солдатёнкова, этого «чудаковатого купца», кавалера нескольких орденов и коммерции советника (весьма почетное звание), всегда вежливого и на приемы являвшегося неизменно при шпаге. После его смерти, а умер Козьма Терентьевич в 1901 году от простуды, сам московский градоначальник, князь Голицын, написал о нем: «Высокого ума, широко образованный, чрезвычайно приветливый, он превосходно умел ценить и сплачивать вокруг себя культурные силы, поддерживать начинающих литераторов и ученых».
А живописец Риццони утверждал: «Если бы не собирательская деятельность таких меценатов, как Третьяков, Солдатёнков, Прянишников, то русским художникам некому было бы продать свои картины, хоть в Неву их бросай».
По духовному завещанию, составленному незадолго до смерти, почти вся недвижимость Козьмы Терентьевича отходила его племяннику Василию Ивановичу Солдатёнкову. Клеманс Карловне он жаловал 150 000 рублей, велел 100 000 рублей раздать бедным и нищим, а слугам и кунцевским крестьянам – 50 000 рублей и полмиллиона – на поддержку богаделен. Картинная галерея и библиотека (общая оценочная стоимость по тому времени – около 1 000 000 рублей) были завещаны Румянцевскому музею. И еще: 1 300 000 рублей он отписал на