The Телки: Два года спустя, или Videoты. Сергей МинаевЧитать онлайн книгу.
сидим на берегу пруда и наблюдаем, как одно за другим гаснут московские окна.
– Надо было сразу по твоему сценарию все делать, – говорит Антон, глядя на уголек своей сигареты.
– Скажи это еще раз, на восьмую камеру. Только сожаления добавь.
– Идиоты, честное слово, столько вариантов было, и чего меня туда понесло?! – Он щелчком отбрасывает окурок, и тот, описав дугу, падает в пруд.
– А потом мы сокрушаемся, почему лебеди дохнут!
– От плохой экологии? Людского безразличия? Ну не от окурков же! Лебеди не идиоты, чтобы окурки жрать, так?
– Хорошо Ваньке, – вздыхаю я. – Никаких вариантов. Дома любимая, смею надеяться, жена. Ребенок. Знаешь, я смотрел на него сегодня и думал о том, что в его лице что-то поменялось. Появилась какая-то устроенность, что ли.
– Мы же всегда были против этой устроенности, помнишь?
– Думаешь, мы были правы?
– Я не знаю. – Антон снова закуривает. – Ты хочешь ребенка, Миркин?
– Иногда мне кажется, что хочу. А ты?
– Я стараюсь не зарубаться на этой теме, грустно становится.
– Еще пару лет назад мы и мечтать не могли о том, что у нас получится. – Я откидываюсь на спину, положив руки под голову. – Только сейчас это не особенно радует.
– А чего у нас получилось? – Лицо Антона, подсвеченное сигаретой, в одну секунду становится осунувшимся и усталым. – Что у нас такого есть, братик?
Я молча пожимаю плечами.
«У меня есть ключи от всех дверей Москвы. А чем, товарищи, похвастаете вы?» – играет в машине «ДышДыш!».
У меня вибрирует телефон.
– Гостьи из солнечной Украины прибыли. Стоят у памятника Грибоедову, – докладываю я, прочитав эсэмэс. – Антох, давай только к тебе поедем!
– Все равно, – неопределенно пожимает плечами он.
Мы поднимаемся с травы и садимся в машину. По улице лениво ползет трамвай, за ним скорбная тонированная «девятка» и поливочная машина. Улицу переходит человек, одетый пандой. На спине панды номер телефона и название рекламируемой им лавки. Голову панды человек держит под мышкой.
– Как-то невесело, – гляжу я вслед удаляющемуся человеку. – Хочется чего-то...
– Может, по доброй традиции отпиздишь медведа?
– Fuck you...
Пытаюсь разобраться во внутренностях
Maybe, maybe it’s in clothes we wear
The tasteless bracelets and the dye in your hear
Maybe it’s our kookiness?
Or maybe, maybe it’s our nowhere towns
Our nothing places and our cellophane sounds
Maybe it’s our looseness?
В шесть утра я просыпаюсь и иду на кухню. Пытаюсь разобраться во внутренностях холодильника Антона. Картонки с йогуртом, банки с остатками соусов, недоеденные куски сыра, несколько малюсеньких свертков из фольги, компакт-диск... только кроссовок не хватает. Наконец достаю полупустую бутылку минералки, делаю несколько жадных глотков. Пейзаж настроения не добавляет. Пустые бутылки, чья-то, не исключено, что моя, футболка в углу кухни, разбитый бокал... «А чего у нас получилось?» – вспоминаются слова Антона.
Подхожу