Марийкино детство. Дина БродскаяЧитать онлайн книгу.
прыгать по лужам под маминым красным зонтиком, а если был дождик, она плакала оттого, что в дождик не пускают на улицу без калош.
– Вот оно, твое сокровище бесценное, явилось!.. – говорила Лоре Катерина.
– Ну, надевай же чулочки, видишь – Марийка пришла.
Лора протягивала Катерине ногу. Но иногда она кричала Марийке, как только та переступала порог:
– Уходи к себе на кухню! Ты сегодня некрасивая!
Марийка поворачивалась и уходила обратно, показав Лоре два раздвинутых пальца, что означало: «Ссора на всю жизнь». После этого она дулась несколько дней. Когда ее опять звали в комнаты, она не хотела идти и пряталась под кроватью, где пахло пыльной паутиной и где от всякого движения звенели над головой расхлябанные матрасные пружины.
Мать вытаскивала ее из-под кровати за ногу и, отшлепав, кричала:
– Дуреха! За ней господа присылают, а она еще фасоны строит! Подумаешь, принцесса гордая! Иди!..
И Марийка шла, ругая шепотом мать, Лору, Катерину и доктора с докторшей.
Лора встречала ее так, как будто ничего и не случилось.
– Ну, – говорила она, – придумывай игру.
И Марийка придумывала.
Одна половина жизни Марийки проходила на кухне, другая – в детской, у Лоры. После картофельной шелухи, после ваксы, которой она мазала докторские штиблеты, ей было даже страшно брать в руки чистенькие книги с цветными картинками и кукол в голубых и розовых платьицах. А Лора без Марийки не умела играть и даже не знала, как заправлять игрушечную швейную машинку. Шелковые лоскутики, которые ей давала Елена Матвеевна, без Марийки валялись зря.
Немного поиграв, девочки бежали в спальню к докторше Елене Матвеевне.
В спальне Катерина поднимала шторы, и на пол падали кружевные тени от гардин. На широкой дубовой кровати между сбившихся подушек лежала, щурясь на свет, молодая женщина, такая же рыжая, как Лора, только без веснушек.
– Мамочка, не надо ли тебе чего-нибудь поискать? – спрашивала Лора.
Девочки знали, что Елена Матвеевна всегда рассовывает свои вещи куда попало и потом ни за что не может припомнить, где они.
Марийка с Лорой любили разыскивать ее платки и гребенки, которые всегда оказывались в самых неожиданных местах.
Однажды весь дом искал полдня перчатку, и, когда все уже перестали искать, Марийка случайно нашла ее в китайской вазе.
В углу у Маласихи
Марийкин отец, часовой мастер Соломон Михельсон, умер восемь лет назад, за шесть месяцев до рождения дочери.
Это был тихий молодой человек с темными глазами. Он принимал в починку не только часы, но и старые бинокли, микроскопы, компасы. За починку брал он недорого, а работал очень аккуратно. Поэтому в его крохотном магазинчике, где один угол был занят картузником[5], всегда можно было застать двух-трех заказчиков.
Каждую пятницу Михельсон запирал свой магазин на час раньше и шел заводить часы к адвокату Радзевскому.
Радзевский жил в собственном особняке с облупившимися колоннами. У
Карту́зник – мастер, который изготовляет картузы, мужские головные уборы, похожие на фуражки с козырьком.