Мужчина, которого предала женщина. Владимир КолычевЧитать онлайн книгу.
администрации; студентов, правда, не очень много, с полдюжины зэков и четыре штатных сотрудника. Но помещение есть, оборудование тоже, и за всем этим кто-то должен следить. Вот этим кем-то и стал Валентин. Есть дневальные по спальному помещению, есть – по столовой, спортзалу, клубу, штабу, магазину, а Валентина назначили дневальным по университету. И компьютеры на нем, и уборка помещений. А еще он организует учебный процесс, чем, в общем-то, должен заниматься лейтенант Бубенцов. Должен, но зачем ему напрягаться, если есть подневольный специалист с высшим образованием и опытом работы?… Валентин не возражает, он на все согласен, лишь бы не дышать вредной химией в столярных и мебельных цехах. К тому же он даже зарплату получает, целых восемьсот рублей в месяц. Мелочь, конечно, по сравнению с тем, что он имел в Москве, но ценности прошлой жизни для него утрачены навсегда, и ему ничего иного не остается, как жить исключительно настоящим…
Шесть тридцать – шесть сорок пять, время завтрака. Тут и команду подавать не надо, народ сам валит на улицу. Пока построишься, пока дойдешь до столовой, время уйдет. А если еще и кота за хвост тянуть будешь, то на завтрак останется пять минут…
– Давай, козел, быстрей!
Валентин спускался вниз по лестнице, когда его толкнули в спину. Он вроде бы никого не задерживал, двигался с такой же скоростью, как и все, но досталось именно ему.
– Сам козел, – едва слышно буркнул себе под нос.
Но уголовник, шедший сзади, его услышал.
– Что ты сказал?! – взвился он.
Валентин промолчал, и это спасло его от последствий.
– Чибис, увянь!
– А чего он, а?
Валентин не видел людей, которым принадлежали эти голоса. Но он знал их, имел представление, насколько они опасны.
Коля Чибис, мордастый детина с расплющенным от природы носом, попал в лагерь за разбой. Здесь он попытался влиться в ряды отрицал, чтобы не вкалывать на промзоне и с высоты воровских понятий командовать серой мужицкой массой. Но этот номер у него не прошел. Администрация колонии оказалась для него непреодолимым препятствием. Да и классических отрицал, живущих исключительно по воровским законам, в отряде, куда он попал, попросту не оказалось. Были блатные, но все они работали, потому что начальник лагеря жестко настаивал на этом. Другой вопрос, на каких должностях они подвизались – кладовщиками числились, каптерами, завхозами, при клубе работали, при санчасти. В общем, работенка не пыльная. Но как ни крути, а это работа, которую воровские законы осуждают.
Коля Чибис был банщиком, заведовал трусами и портянками. А Витя Макогон работал в котельной, вернее, числился на должности, поскольку кочегаров там и без него хватало. Витя Макогон, вообще, вор авторитетный, смотрящий по бараку. Но при этом он числился в хозобслуге, на «козлиной» должности. Значит, не простой он вор, а польский, что для блатного почти приговор.
Понятие «польский вор» пошло с далекого тридцать девятого года, когда к Советскому Союзу