Страж раны. Андрей ВалентиновЧитать онлайн книгу.
было некогда и не для кого. Капитан внезапно подумал, играет ли краснопузый Степа на гитаре – или «товарищам» полагается лишь балалайка? Ростислав с мстительным ехидством представил себе красного командира с балалайкой и в лаптях. Картинка вышла на славу.
Степу заботило другое. Он еще раз вспомнил свой разговор с ночным гостем и остался весьма недоволен. Прежде всего следовало разбудить капитана. Теперь же он даже не решался рассказать о странном разговоре. Не поверит беляк! Да и говорили они не по делу. Собственные речи Косухин обозвал «излияниями», а выходку насчет загадочной двери вообще счел неуместной. Нет, тут, вероятно, нужен не он, а другой товарищ, куда более опытный и надежный. Косухин вспомнил давнего друга-приятеля еще по октябрю 17-го, Кольку Лунина, теперь воевавшего где-то на юге. Тот, даром, что моложе Степы, точно сообразил бы, что к чему. Недаром Косухину, несмотря на орден, никогда не поручали больше батальона, а Лунин уже комиссарил в дивизии. Степа вздохнул, выбросив пораженческие мысли из головы. Николаю сейчас тоже, небось, нелегко на деникинских фронтах!
Часа через полтора Арцеулов после нескольких напоминаний все-таки добился права перейти в авангард. И тут же пожалел – идти первым оказалось куда труднее. Сразу же заныли ноги, а в затылке начал пульсировать маленький, но неприятный очажок боли.
После полудня остановились под большим каменным «козырьком» и наскоро перекусили вареным рисом, запив скудный обед глотком спирта. На этот раз спирт подействовал плохо, особенно на капитана. Боль сразу же усилилась, выросла, вцепилась клещами в мозг.
Под вечер оба смертельно устали. Ростислав еле волок ставшие невероятно тяжелыми ноги, да и Степа заметно скис. Тропа начала карабкаться на подъем, идти стало совсем трудно, поэтому при первых же признаках ранних сумерек решили искать ночлег. Шедший первым Косухин заметил слева в черной скале узкую расщелину. С трудом удалось устроиться обоим, и то не лежа, а полусидя. О костре не приходилось и думать. После скудного ужина сразу же потянуло в сон, но Степа, несмотря на то, что глаза уже слипались, настоял на том, чтобы заняться повязкой. Он аккуратно промыл рану спиртом, после чего постарался забинтовать ее заново, используя относительно чистые куски. Капитан терпел молча, хоть боль временами была почти невыносимой. Ныла сорванная кожа, но настоящая боль таилась внутри, и тут ни спирт, ни Степина перевязка помочь не могли.
Ростислав заснул сразу. Косухин, оглядев окрестности, решил, что выставлять посты бессмысленно: защищаться нечем, а убегать некуда. Уже засыпая, Степа озабоченно подумал о том, что придется делать, ежели беляк свалится и не сможет идти дальше.
«А он бы со мной что сделал? – мелькнула подленькая мыслишка. – Небось кинул бы и еще посмеялся, недорезанный!»
От подобного его тут же затошнило. Косухин понимал, что капитан, хоть и белый гад, но никогда его бы не бросил. Да и в контуженном ли беляке дело? Он, Косухин, отвечает прежде всего