Тайна гибели Бориса и Глеба. Дмитрий Александрович БоровковЧитать онлайн книгу.
св. Войтеха-Адальберта. Как пишет Галл Аноним: «Увидев его славу, мощь и богатство, римский император воскликнул с восхищением: „Клянусь короной моей империи, все, что я вижу, превосходит то, что я слышал“. По совету своих магнатов в присутствии всех он прибавил: „Не подобает называть столь великого мужа князем или графом, как одного из сановников, но должно возвести его на королевский трон и со славой увенчать короной“. И, сняв со своей головы императорскую корону, он возложил ее в знак дружбы на голову Болеслава и подарил ему в качестве знаменательного дара гвоздь с креста Господня и пику св. Маврикия, за что Болеслав, со своей стороны, подарил ему руку св. Адальберта.
И с этого дня они настолько прониклись уважением друг к другу, что император провозгласил его своим братом, соправителем Империи, назвал его другом и союзником римского народа. Мало того, Оттон уступил ему и его потомкам все права Империи в отношении церковных почетных должностей в самой Польше или в других уже завоеванных им варварских странах, а также в тех, которые еще предстояло завоевать; договор этот утвердил папа Сильвестр привилегией святой римской церкви»[61].
Разумеется, эти представления на протяжении всего Средневековья воспринимались как исторические только в Польше, хотя на их основании можно констатировать, что подобная тенденция являлась в определенной степени универсальной, и, как мы можем убедиться на примере современных дискуссий о политическом статусе Владимира Святославича после Крещения Руси, они являлись общим местом не только средневековой историографии. Принципиальное различие, однако, состоит в том, что официальное изменение статуса Болеслава I отражено в письменных источниках, то есть может восприниматься как факт, зафиксированный исторической памятью, позитивный для поляков и негативный для немцев, тогда как в отношении Владимира мы таких фактов лишены.
Поэтому не будем забывать, что это всего лишь гипотезы, призванные заполнить лакуну в истории последних лет княжения Владимира Святославича; гипотезы, исходящие из представления о том, что брак киевского князя с византийской принцессой привел не только к повышению его политического статуса, но и к реорганизации институтов власти. Подобные представления опираются прежде всего на данные нумизматики. «Нам известны достоверные княжеские знаки Владимира Святославича на пяти типах его монет (златники и четыре типа сребреняков), Святополка Ярополковича на трех типах его монет (сребреники Святополка и так называемые „Ярослава – I и II типов“) и Ярослава Владимировича на одном типе его монет („Ярославле сребро“)», – писал академик В.Л. Янин в первом томе своего исследования актовых печатей Древней Руси (вышедшем в 1970 г.)[62]. На основании этих, теперь уже несколько скорректированных, данных современные исследователи приходят к выводу, что «в средневековом мире символов регалии, с которыми изображен Владимир на сребрениках I типа, чеканенных в 988–990 гг. в связи с женитьбой русского князя на царевне Анне (это
Галл Аноним. С. 34.
Янин 1970. С. 38. Петрухин 2000. С. 173–174, 188. Свердлов 2003. С. 293–296, 301–302.