Тайна гибели Бориса и Глеба. Дмитрий Александрович БоровковЧитать онлайн книгу.
за киевский «стол». Весьма интересным представляется тот факт, что на реверсе этих монет, где по традиции помещалось изображение «княжеского знака», был изображен двузубец, тогда как «княжеским знаком» на монетах Владимира Святославича являлся трезубец.
Это обстоятельство позволило исследователям предполагать, что двузубец был «княжеским знаком» Ярополка Святославича, сыном которого, судя по всему, считал себя Святополк[114]. «Тот факт, что Святополк и Владимировичи являлись двоюродными братьями, позволяет сделать вывод, что старейшинство Святополка определялось не только его старшинством по отношению к Владимировичам, но и тем, что он являлся сыном старшего среди Святославичей, то есть представлял собой старшую династическую ветвь. Поэтому можно предположить, что Святополк стремился утвердить принцип наследования стольного города и верховной власти на Руси по прямой нисходящей линии старших сыновей, то есть развитый династический принцип наследования власти» (М.Б. Свердлов)[115]. Если мы принимаем эту гипотезу, то Святополк, как ни парадоксально это звучит, выступает перед нами в качестве «реформатора», продолжающего дело Владимира гораздо более радикальными методами, которые оказались неприемлемы для современников и потомков, отождествляясь в их сознании со злодеянием библейского Каина. Если исходить из буквальной интерпретации заявлений Святополка в рамках гипотезы А.В. Назаренко, можно предположить, что его действия могли быть направлены на ликвидацию «родового сюзеренитета».
Не менее спорными представляются и летописные версии Любечской битвы. Подробное ее описание в Новгородской I летописи старшего и особенно младшего извода (далее – НIЛМ), восходящее, очевидно, к более ранней летописной традиции, чем ПВЛ, тем не менее демонстрирует определенную зависимость от южнорусского источника, объединяя события 1016 и 1019 гг. Суть проблемы заключается в том, можно ли признать основой НIЛМ Начальный свод 1093–1095 гг.[116], или отнести ее к позднейшему новгородскому летописанию[117]. Решение этой фундаментальной проблемы в рамках настоящей работы вряд ли возможно, но следует отметить такие особенности, как численность войска Ярослава, принимавшего участие в битве, которая выглядит более правдоподобно, чем в ПВЛ.
По свидетельству НIЛМ, перед походом на Святополка Ярослав собрал 4000 воинов: «Варягов было тысяча, а новгородцев 3000, и пошел на него. Святополк же, услышав о том, собрал бесчисленное множество воинов, выйдя против него к Любечу, и встал на этой стороне [реки] со множеством воинов. Ярослав же, придя, встал на [противоположном] берегу Днепра, и стояли тут 3 месяца, не смея сразиться. Воевода Святополка, по имени Волчий Хвост, ездя возле реки, начал укорять новгородцев: „зачем пришли с этим хромцом, – вы плотники, а мы заставим вас хоромы рубить!“ И начал Днепр замерзать. И был преданный Ярославу муж у Святополка, и послал к нему Ярослав отрока своего ночью. И сказал ему: „то сделаю, что велишь: меду мало
Янин 1970. С. 34–41. Петрухин 2002. С. 103–106. Свердлов 2003. С. 311–312, 317–318, 324–325, 340–341. Милютенко 2006. С. 73.
Свердлов 2003. С. 324.
Шахматов 2003. С. 32–70, 380–412, 428–464. Гиппиус 2006. С. 56–92.
Алешковский 1971. Кузьмин 1977. С. 85–110. Зиборов 1995. С. 99–129. Петрухин 2008. С. 170–171.