Итальянский роман. Андрей СмирновЧитать онлайн книгу.
довершение всех бед из Египта вернулся Наполеон. За время отпуска он загорел и стал императором Франции. А посему, как и подобало в ту эпоху всякому уважающему себя монарху, сразу же приступил к новому разделу Италии, для чего первым делом выгнал из неё австрийцев. Затем распилил Апеннинский полуостров на три части. Одну из них присоединил к Франции. Правил там французский император, то есть Наполеон. Во второй правил король Италии, которым стал Наполеон. В третьей правил маршал Мюрат, которым, в общем-то, тоже был Наполеон.
– Ваше Многостаночное Величество, – удивились итальянцы, – но ведь вы же обещали освободить Италию из-под гнёта иностранной оккупации!..
– Ну да, всё верно, – отвечал Наполеон на чистейшем итальянском языке. – Я корсиканец, Корсика исторически – это Италия, следовательно, я – итальянец. Значит, оккупация моя вовсе не иностранная, а вполне себе отечественная.
Тут-то итальянцы впервые на французов и обиделись. К оккупациям им было не привыкать, но вот отдавать во Францию Корсику и особенно Ниццу было почему-то жалко. Что-то итальянцам подсказывало: на сей раз дело затянется надолго. Обиделись они настолько, что втайне от французов начали выращивать Джузеппе Гарибальди.
Едва Гарибальди достаточно подрос и вошёл в силу, как сразу же закричал:
– Наполеон, выходи! Буду от тебя Италию освобождать.
– А Наполеона нет, он умер. Теперь я за него, – сказал Наполеон. – Только я другой Наполеон, Наполеон Третий. И освобождать от меня ничего не требуется. После того как дядя мой, Наполеон Настоящий, в Россию неудачно съездил, в Италии случилась Реставрация и теперь тут разных королевств и герцогств как блох на собаках нерезаных. И всем австрийцы заправляют. Кстати, хочешь, я вам, итальянцам, помогу их выгнать и создать собственное всамделишнее государство?
Гарибальди по наивности и доброте душевной ему поверил, и в 1859 году они вместе пошли воевать за независимость Италии. Беда в том, что Наполеон действительно оказался не тот. Только под ногами путался и порывался сепаратные переговоры с австрийцами вести. А потом под шумок и вновь вернувшуюся было к итальянцам Ниццу умыкнул.
Ницца для всех была больным местом. Особенно для Гарибальди, который там родился. Он разозлился, поднял дубину народно-освободительной войны и принялся гвоздить ей направо и налево. Делить Италию в таких условиях стало несподручно. Французы и австрийцы расстроились, но – делать нечего – пошли воевать между собой и со всеми остальными в другом месте. Лишившийся достойного противника Гарибальди заскучал и тоже поехал во Францию, дабы помочь французам Наполеона Ненастоящего прогнать и уже окончательно утвердить республиканскую форму правления.
Соотечественники же его, наконец-то оставшиеся неподелёнными, на радостях решили сами кого-нибудь поделить. Выбор пал на Тунис, в котором итальянцев в те времена уже проживало столько, что они давно и небезосновательно считали эту страну своей