Вторая путеводная звезда. Татьяна Гармаш-РоффеЧитать онлайн книгу.
Серега за них ответственности не несет.
Отчего Серега такой стиль отношения с женским полом избрал, Кису было неведомо. Хотя если бы его кто спросил навскидку, застав врасплох, – то Кис ответил бы, пожалуй, так: работа опера плохо совместима с жизнью семейной. Опер никогда себе не принадлежит, – соответственно, не принадлежит и семье. В любое время дня и ночи его может призвать работа – и вечерами, и в выходные, а то и в отпуске… Мало, очень мало женщин существует на свете, способных считаться с такой работой. Впрочем, слово «считаться» не описывает проблемы: на самом деле она, эта мужнина работа, ложится и на плечи жен: им приходится крутиться за двоих в быту, а особенно когда есть дети…
Алексей это знал не понаслышке: первый его брак распался именно в бытность опером. Жена, не выдержав постоянного отсутствия мужа, завела себе любовника… А там и на развод подала. Но о душевных травмах не будем.
А Серега, семейного опыта не имевший, знал об этих вещах как раз понаслышке, по самой что ни на есть прямой: по телефонным переговорам оперов с супругами. И они его не вдохновляли.
– Кто-то меня разыгрывает! – продолжал Серега. – Вот только кто, зачем, ума не приложу… Девчонке этой лет восемнадцать, от силы девятнадцать, – неужто ее мамашка стала бы столько лет ждать, чтобы мне ребенка предъявить? Бред, согласись!
Алексей не согласился. Он мог бы рассказать такую, к примеру, историю, как лет девятнадцать назад, со всею самонадеянностью молодости, девушка (которая теперь припечатана Серегиным определением «мамашка») могла решиться растить ребенка одна, не сказав ни слова мужчине, который этого ребенка зачал; как по прошествии лет, когда самонадеянность не оправдалась, – когда ни Принц, ни хотя бы уж Белый Конь так и не мелькнули на горизонте; когда ее мечты о карьерном взлете так и не осуществились; когда дочка выросла без отца и сама родила невесть от кого… Вот тогда и могли взыграть все обиды на жизнь, столь жестоко обманувшую; а ответчиком оказался назначен тот, кто когда-то зачал ее ребенка…
Но говорить об этом Сереге Кис не стал. Уже хотя бы потому, что это являлось лишь возможным вариантом, а вовсе не обязательно случившимся в действительности.
– И все-таки ты поразмысли, Громов. А вдруг я установлю, что это твой ребенок? Ты готов к этому?
Серега впал в молчание. Алексею показалось, что он услышал, как друг скрипнул зубами.
«В этом все и дело, – подумал Алексей, – что Серега до конца подобную возможность не исключает! Оттого-то его так пробрало!»
– Мне поворачивать обратно? – спросил Кис в отсутствие ответа.
– Нет.
– Добро. Опиши ее.
– Девчонка тоненькая, брюнеточка, смуглая или хорошо загорела, лето же; черная кожаная юбка, короткая; кофточка белая, без рукавов, вырез V-образный, глубокий, лифчик видно немножко, тоже белый. На ногах черные босоножки, очень специфические: ступня голая, а на щиколотке будто обрезок сапога, – сейчас многие такие носят, в моде у них, видать… Ногти крашены в какой-то темный цвет, не понял, зеленый, что ли… На руках такой