Кто скажет мне слова любви…. Ирина ВерехтинаЧитать онлайн книгу.
им. Когда замуж вышла, в институт поступил, с четвертого курса в армию забрали, отслужил, вот решил доучиться, – обстоятельно рассказывал Толик. – Перевёлся в Москву, в такой же институт, восстановился. Теперь на третьем курсе учусь. А по выходным вагоны разгружаю. Платят сдельно, мы с ребятами каждое воскресенье ездим. Стипендии-то не хватает, а так ничего, и жить можно, и родителям посылаю.
– Что посылаешь? – не поняла Тася. Ведь это родители должны были посылать ему деньги, стипендия – то ли будет то ли нет, да на неё не проживёшь, а ему надо одеваться, и на питание надо, и развлекаться тоже надо, в кино сходить хотя бы… Так почему же – всё наоборот?
– Деньги посылаю, каждый месяц.
– У них разве нет?
– У них есть, но так принято. Они меня растили, а теперь я им помогаю… Да ты не волнуйся, на разгрузке платят хорошо, мы с ребятами не ленимся, – усмехнулся Толик, и Тася удивилась – уже в который раз за сегодняшний вечер! Она ведь не сказала ничего, а он ей ответил. Откуда знает, о чём она думает?
Тасе нравился этот скромный и вежливый парень, к которому она испытывала уважение. Разгружает вагоны. Родителям денежные переводы шлёт. А наши с родителей тянут, лет до тридцати. А после тридцати они уже внукам помогают, пока на пенсию не выйдут, а после и от пенсии отщипывают, исхитряются – внуку любимому на шоколадку, на сноуборд, на смартфон, на «Хонду» деньжат сколько-нисколько подкинуть, не на «Ладе» же ездить? Как не помочь – любимым внукам? А этому никто не помогает, он сам помогает, вагоны разгружает. Тяжело, наверное…
– А тебе не тяжело? – глупо спросила Тася.
– Я мужчина. Тяжело, конечно. Поначалу было здорово тяжело, потом ничего, нормально. Привык.
– А ты где служил? В каких войсках?
– В Афганистане. Ты подружкам своим не рассказывай, ни к чему это. Видишь, какая штука… Целым вернулся, поцарапало только. Повезло. Другу моему не повезло… – губы у Толика задрожали, он вдруг замолчал. Тася словно чувствовала его боль, и как ему трудно говорить. Но Толик продолжил:
– Домой нас отправляли. Последняя ночь, утром самолёт. Вечером в казарме сидели, радовались, что домой завтра. Он за водой к колодцу вышел, у нас колодец во дворе, шагов пятнадцать всего… Ну, он и пошёл… – Толик повторялся в словах, не в силах сказать главное. – У колодца его снайпер застрелил. Мы всей казармой матери его письмо написать хотели, чтобы она не казённый ответ получила, чтобы по-человечески. Весь вечер писали… что геройски погиб. Он ведь героем был, войну прошёл… Он героем был! – повторил Толик, и Тася согласно закивала головой. – Так и не смогли написать, ведь пиши не пиши, а Витьку не вернёшь, мать не увидит его, никогда не увидит. На фотографиях только. Плакали мы, – признался Толик. Из Тасиных глаз брызнули слёзы.
Он поцеловал её в глаза, смывая слёзы губами, и улыбнулся: «Солёные, как море… Не плачь. Аллах его душу взял, она теперь в ком-то другом живёт, Витькина душа, – буднично сказал Толик, и Тася как-то сразу ему поверила, и ей стало легче… – А матери Витькиной мы помогаем, деньги шлём, и