Россия во тьме. Александр АфанасьевЧитать онлайн книгу.
воров в законе. Остальные – просекли что к чему: кто свалил в Испанию, кто на Брайтон-бич, кто ещё куда. А кто – свёл татуировки и стал лепить кирпичи и печь хлеб – я без шуток, были и такие. Беспредел – сменился системой, города поделили милиция, налоговая полиция, ОБЭП[5], РУБОП, ФСБ и другие силовые структуры. Конечно же, моментально сложилась система при которой каждый младший – брал больше не для себя, большую часть он отстегивал наверх, своему начальству. То отщипывало кусок и передавало дальше. Пирамиды – заканчивались в облачных высях, там, куда и не доглядишься. Министр внутренних дел – за год становился долларовым миллиардером.
Систему эту – громогласно обещали поломать после Манежки, кого-то публично, на голубом глазу вызывали на допрос, кому-то выламывали двери БТРом. Но постепенно, после того, как улеглись страсти, власть сделала обычный для наших высоких широт вывод: если процесс нельзя победить, его надо возглавить. И начали брать пуще прежнего.
Но Манежка запустила ещё один процесс. Попытка люстрировать правоохранительные органы – была, конечно, послабее, не такая как при Андропове. Труба пониже и дым пожиже, как говорится. Но она была. Расформировали РУБОП и несколько тысяч волкодавов оказались на улице. То же самое – произошло после малопонятных, многими воспринимаемых как откровенно вредительских манипуляций со слиянием – разделением ОБЭП и налоговой полиции. Как говорят многие осведомленные люди – это было сделано для того, чтобы уничтожить компромат на многих героев девяностых, олигархов второго и третьего эшелона, которые проплатили Манежку не в последнюю очередь для того, чтобы прийти к власти, отбелить биографию и белыми и пушистыми сесть в Госдуму и другие структуры. Не зря Манежку называли «бунтом миллионеров против миллиардеров». Ну и отомстить… понятное дело, что бизнес 90-х испытывал к милиции очень «теплые» чувства. Но в итоге – более десяти тысяч не самых слабых оперов и следаков оказалось на улице. Было бы глупо думать, что они пойдут таксовать или фермерствовать, или юрисконсультами на завод, как раньше. Многие начали сбиваться в стаи, образуя что-то вроде новой братвы, только более опытной и опасной. Некоторые – пошли в услужение к политикам, образуя в партиях силовые структуры.
Вот как раз эти трое – явно к таким и относились. Один – пузатенький такой, с усиками, а взгляд такой, что мухи дохнут. Двое – с виду обычные мужики, из тех кто к сорока годам начальниками цеха становятся.
Но меня не обманешь…
– Вот что мне в тебе нравится, Коняра, так это то, что ты такой конкретный – сказал один из них.
Конь замолчал, не зная, как реагировать.
– Лады. Идите в дом, а мы тут с… Саней… перетрём…
Дом и в самом деле был на Рублевке – но это ничего не значило. Два кризиса – 1998 и 2005-2006 годов, плюс явно надвигающийся третий – сильно перетряхнули тут состав владельцев. Некоторые дома так и стоят недостроенные – некому достраивать…
Этот дом не узнать было
Отдел по борьбе с экономической преступностью, РУБОП – региональное управление по борьбе с организованной преступностью. Структуры, которые то создаются, то расформировываются. Потому что когда их нет – государству трудно собрать налоги, а когда они есть – они моментально погрязают в коррупции. Видимо, проблема решится только тогда, когда общество будет понимать, зачем платятся налоги и в большинстве не уклоняться от них.