Опасный лаборант. Юрий ГаврюченковЧитать онлайн книгу.
менялись быстрее, население быстрее развивалось, приспосабливаясь к новым условиям, чтобы не погибнуть. Поговорка о людях, которые делятся на две нации – у одной есть лодка, а у другой лодки нет – обрела для лаборанта весомость проверенной опытом догмы. Мореплаватели рисковали и дохли с неистовой силой, жизнь индивида разменивалась ни за грош, однако выглядели они шустрее и разнообразнее землепашцев.
Российских учёных с нацией мореходов роднила полевая работа. В поле ни приготовления, ни научная интуиция, ни качество оборудования не значили столько, сколько удача. Даже усердие не могло сравняться с везением. Усердие вознаграждалось через долгий упорный труд, повышающий вероятность выловить интересный экземпляр, однако всё могло пойти насмарку, если не пофартит.
– Стоп! – крикнул Казаков рулевому.
Кака привёл к ветру. Вырывающаяся из-под киля вода перестала пениться. Миксер начал вращать со скрипом рукоять лебёдки, выбирая грота-шкот. При помощи Паскаля убрал грот и стаксель. Некоторое время «Морская лисица» шла по инерции, учёные смотрели за корму, дожидаясь признаков остановки. Наконец кильватерный след исчез, яхту сносило ветром, она дрейфовала, плавно поднимаясь на длинной волне.
– Забрасывайте, – разрешил Казаков.
– Ловись, рыбка, большая и маленькая, – прошептал Денис, беря в руки сетку.
Лаборант спустился по кормовому трапу и опустил в море орудие лова. Стальной стаканчик работал как грузило, увлекая сетку ко дну. Казаков потравливал фал, глядя на счётчик ручной лебёдки. Латунный барабан вращался, цифры в окошке прыгали, указывая метры глубины, пощёлкивали шестерни механизма. Смольский разматывал замыкающий линь, следя, чтобы он не запутался. Муромцев присел на корточки, одной рукой придерживаясь за поручень, другой сопровождая фал. Операция была рутинная. Биологи делали станции каждые двадцать миль. Брали пробы и шли дальше, разбирая выловленный материал, фиксируя и занося результат в журналы. Качественный анализ был попутной научной работой и выполнялся больше для отчётности, поскольку был включён в план экспедиционных работ. Всерьёз к нему относилась только Рощина, а мужчины воспринимали как развлечение вроде рыбалки, чтобы не скучать. Основная работа ждала их на отмелях.
– Готово, – Казаков поставил лебёдку на стопор, перекинул флажок на обратный ход и взялся за ручку.
Денис отпустил поручень и стал тянуть фал, поднимая сеть с тридцатиметровой глубины. Виктор Николаевич вращал барабан, следя, чтобы верёвка ложилась ровно. Смольский аккуратно выбирал страховочный трос.
– Там что-то есть, – доложил Денис, фал подрагивал и, чем ближе к поверхности, тем ощутимее. – Мы, похоже, выудили чего-то!
– Рыбка, – засмеялся Казаков. – Давайте, Денис, не ленитесь.
Муромцев вскочил и принялся торопливо выбирать мокрый конец, стараясь не дать глупой рыбе опомниться и выскочить из ловушки поверх обода.