Сборник рассказов. Том I. Пиратский клад. Александр СазоновЧитать онлайн книгу.
не поняла и переспросила: «Как это, «чужое»?» – «А так, – ответил я, – этот дом был отнят у владельца в революцию, но остались его потомки. По правде и по совести, им и надо вернуть наследство». – «Да… – она махнула рукой. – Потомки развеялись по свету белому. Где их искать? в Париже? в Австралии?» – «Ошибаетесь, очень многие в России, имеют документы, настоящие, с царским орлом! к которому вы примазались!» – «Ах ты, белогвардейская рожа, жаль, что вас до конца всех не расстреляли!» – она загоралась гневом, губы тряслись. Я встал. Как все это было мне знакомо!
«Вот чего-чего, а расстреливать вы умели! Дорасстреливались – страну развалили. И дальше развалите. На коррупции, на воровстве Россию не удержишь!» – «Вон, вон!» – закричала она в бешенстве, хватая хрустальную вазу со стола. Я успел уйти, грохот и звон разбитой посуды услышал уже за дверью».
Вот это допрос! У любого следователя допрашиваемый – неравноценный собеседник. Я грубо прервал его: «А откуда вы знаете, что будет в будущем? Вы что, оракул?» Он даже не пытался со мной спорить: «Я не оракул, я – дворник! В стране шла дикая приватизация и бандитские разборки за собственность. Заводы, металлургические комбинаты приобретались на залоговых аукционах, за государственные кредиты, которые потом безвозмездно списывались. Мы в семье получили три ваучера – часть общегосударственной собственности. Ваучеры я сдал в инвестиционный фонд, который тихо и благополучно развалился».
Дворник был прав. Но я не экономист и не политик. Я следователь и моя задача – найти преступника и предать его суду. А было ли здесь убийство, и виноват ли мой новый подозреваемый? Был ли у него умысел убить эту вредную старуху? Нет, даже косвенного не было. Мог ли он предполагать, что его разговор вызовет такой стресс? Тоже нет. Какую статью Уголовного кодекса мне ему вменять, на чем строить обвинение? Иванов смотрел в окно. Потомок древнего дворянского рода, чьи предки пришли на Русь из Золотой Орды, не волновался и не боялся меня, облеченного властью человека. Не записывать же в протокол эту невероятную историю! Но надо еще кое-что уточнить, и я решился: «А почему на дверной ручке, на стуле нет ваших отпечатков пальцев, стерли?» Он достал из кармана казенные дерматиновые перчатки рабочего. «Работаю я в них, выдают в домоуправлении. В тот день я подметал улицу, зашел домой и поднялся к ней за мусором. Все время перчатки я с рук не снимал. Они удобные, не мешают».
На экране компьютера светился бланк протокола допроса свидетеля, который я быстро заполнял, исключив из него всю историческую составляющую и классовый диалог. Иванов прочитал, аккуратно расписался на каждой странице и тихо спросил меня: «Я свободен?»
Утром я принес том уголовного дела шефу. Хмыкнув, он написал «Согласен» и недовольно подвел итог: «Сколько времени потеряли!»
В коридоре зазвонил телефон. Жена Гавриленко просила позвать его к трубке. Через некоторое время Семен, поговорив кратко с супругой, – «Да-да, понятно, хорошо, ясно, скажу!» –