Волчья тропа. Даха ТараторинаЧитать онлайн книгу.
выбрал молчать и жить нелюдимо, из всей ребятни предпочитая общество сопливой девчонки. Приятно, что сказать.
Мальчишка остановился на склоне у разошедшейся от дождей саженки.
– Жалко, – протянул он, – гляди, как разлилась. Хотел напрямик, а придётся обходить. Была лужа лужей, а теперь почти озеро. Тьфу. Такое лето жаркое и такая сырая осень, чтоб её!
Мальчишка обиженно пнул носком землю, сбрасывая ком в воду, по непогоде казавшуюся чёрной.
– Ты что! – ахнула я. – Не обижай болотника!
– Кого-о-о-о?
– Болотника. Мне бабушка сказывала, в её детстве тут не саженка, а взаправдашнее озеро было. Потом уже прокопали дорожки, чтоб за каждым ведром для огорода не бегать, что осталось повычерпали. И водяной обозлился, замкнул ключи, закрыл свежую воду. Сидит теперь тут и ждёт, кого бы утащить в отместку за изувеченный дом.
Ляпнула и сразу испытующе глянула на Серого: засмеётся? Петька с Гринькой стали бы: девчонка, напридумывает всякого… А я не придумывала. Бабка Матрёна говорила много интересного про деревню, про леса, про странных существ, которых она ещё мельком видела, а мы уж не разглядим. Слушать её было интересно и боязно. Я не думала сомневаться, что старушка и правда видела такое, от чего мурашки по коже. Но когда, повзрослев, уже после её смерти, пересказывала услышанное маме и друзьям, все только отшучивались, мол умнее ничего не выдумала? Серый смеяться не стал:
– И что он, страшный, тот болотник?
Я вздохнула:
– Не знаю. Никогда не видела. Летом-то тут сухо. Правда лужа лужей. Мы играем, воду отсюда таскаем, кому надо. А осенью, если саженка разливается, сюда и не ходит никто – вязко становится, болотисто. Никого покамест не затягивало, но знаешь… Мне не то что бы страшно, но проверять не хочется.
– Понимаю, – насупил брови Серый, – тогда обойдём на всякий случай?
Я благодарно закивала. Хорошо в тепле и на печи мечтать подкрасться к заветному месту и выследить, как страшный дух вылезает из воды, хватаясь за камыши, и осматривает свои скудные владения. Оказавшись тут в дождь да в темноте, выяснять, кривду ли баяла бабка, не захотелось. Да и взаправду что-то на том краю саженки выглядывает из воды. Небось дырявое ведро кто кинул.
О том, что ещё пару дней назад, проходя мимо саженки в лес за грибами, я никакого ведра не заметила, я старалась не думать.
– Ба! Вы гляньте, кого ночью из дома вынесло!
Со стороны деревни к нам неслись мокрые и злые бывшие друзья. Гринька всё пытался прикрыться курточкой, но больше злился, чем прятался от тяжёлых капель: ветер захлёстывал струи то за шиворот, то к открытому боку. Догонял его запыхавшийся Петька. В темноте мальчишки и сами напоминали болотных монстров, злющих, скрючившихся, неуклюже хромающих по скользкой тропке. Видимо Гринька, дом которого находился на самом краю Выселок, завидел нас в окно и решил проследить, куда в такой час направились. Кликнул лёгкого на подъём Петьку и побежали.
– Никак чего нехорошего удумали? – Гринька подходил аккуратно, забирая то вправо, то влево, словно охотился