Жадина платит дважды. Дарья КалининаЧитать онлайн книгу.
в какое хлопотное, а главное, опасное дело он ввязался из-за этих проклятых денег. Никогда в жизни ему не приходилось столько мотаться бог весть куда и так бояться при этом. Но что поделаешь, если мягкотелый режиссер с вполне подходящей для киношного гения фамилией – Никаловский больше всего на свете любил деньги, кино и женщин. Причем деньги – большие, а женщины должны быть непременно красивыми. Но почему-то и то и другое не давалось просто так.
Бедняге толстяку пришлось изрядно попотеть в последнее время. Он даже похудел на пару килограммов, что, впрочем, не слишком сказалось на его внешности. Вот и сейчас он ехал на встречу, плохо представляя, чем она может закончиться. Вполне вероятно, что его гибелью. От жалости к себе он даже всхлипнул и в который раз пообещал, что больше – никогда и ни за что. Однако прекрасно понимал, что «никогда» повторится еще не раз. Деньги требовались постоянно. Съемки фильма сжирали все подчистую, а что оставалось, подбирала милая доченька.
Переехав через Неву, он остановился на Дворцовой площади. Там, где пестрела россыпь пластмассовых столиков под яркими тентами. За один из них и уселся режиссер, скромно купив у стойки стаканчик фанты. Есть ему не хотелось. Свою сумку он поставил возле столика. Попивая шипучий напиток, он потел все сильней, несмотря на то что под тентом было почти прохладно, а фанта была только что из холодильника.
Наконец за столик рядом с ним сел смазливый паренек, неспешно закуривший сигарету из полной пачки. Толстяк внутренне напрягся и почувствовал, как холодеет все его тело. Возле парнишки стояла точно такая же сумка, какая стояла у столика режиссера. Осмотревшись по сторонам, режиссер пихнул сумку в сторону парня, постаравшись, чтобы это выглядело как можно небрежней. Вроде бы просто затекла нога, и он решил ее выпрямить.
Парнишка докурил сигарету и, потянувшись за пепельницей, случайно уронил свою сумку на землю. После этого он встал, поднял сумку, но уже не свою – и ушел. Режиссер последовал за ним через несколько минут. Оказавшись в салоне своей машины, он долго сидел ни жив ни мертв, не веря, что и на этот раз его пронесло, и чувствуя, как спадает напряжение, а в голову лезут все более приятные мысли о предстоящих свиданиях и работе.
Лишь при мысли об Алине лоб Никаловского прорезала озабоченная складка. Зато руки у режиссера сразу перестали трястись, и он вспомнил о ее просьбе купить ей подарочек. Однако еще предстояло избавиться от опасной сумки. Таскать ее за собой целый день, мозоля ею глаза, было неразумно.
Несмотря на то, что Алина настаивала, Карабас не разрешил ей участвовать в представлении.
– Деточка, ты еще недостаточно окрепла, – сказал он ей. – Подожди денек. Ты уже почти не хромаешь, а завтра будет все просто отлично. Мариша справляется с твоей работой, так что отдохни до завтра. Номер от этого только выиграет.
– Да, – поддержал его Никита. – Вечером после представления мы можем отрепетировать твой завтрашний выход.
– Что там репетировать! – возмущенно фыркнула Алина. –