Любовь – вот высшая награда!. Валерий Серафимович ШевченкоЧитать онлайн книгу.
и скажешь: С Богом!
Пусть тебя сохранят Небеса!
Улыбнёшься, но я то ведь знаю,
Что внутри ты рыдаешь навзрыд!
И сейчас, я опять замечаю,
Что душа твоя снова болит!
И сейчас…да пошли все подальше!
Крикну я– остаюсь, остаюсь!
Хватит счастье испытывать наше!
Не нужна больше нежная грусть!
Я сочинил…
Я сочинил стихотворенье,
Но никому не прочитал!
А почему и сам не знал!
В нём грусть была и сожаленье,
Начало было и финал!
Там было всё, что собирался,
Я рассказать, о чём мечтал,
Кого любил, о ком скучал!
Что презирал, чем восхищался,
Но после взял и… разорвал!
И вот, одумавшись, стараюсь,
Найти я порванный листок,
Хотя бы маленький клочок!
И заново сложить пытаюсь,
Обрывки уцелевших строк!
Чистая душа
Мы отказались покориться,
Был бой,
Мы знали, что придётся биться
С Ордой…
И каждый воин устремился,
В огонь!
Мой меч булатный затупился,
Пал конь…
И видит Бог, я смело дрался!
Клянусь!
Даже когда один остался,
За Русь!
И стая воронья слетелась,
Кружа,
Но в небо чистая взлетела,
Душа…
Русский солдат
Я шёл на смерть, а мне кричали,
Ты умираешь за Царя!
Потом на бойню посылали,
За Революцию меня!
Затем за Сталина, за Ленина,
Бросали снова в смертный бой!
Солдатской кровушки немерено,
Опять я видел пред собой!
Но только эти все правители,
Те, кто на смерть меня бросал,
Из-за Кремлёвских стен не видели,
Что не за них я умирал!
Нет, не за тех "руководителей",
В конец, замучивших страну,
А умирал я за Родителей,
За Дочку, Сына и Жену!
Притормози!
А сколько раз мне надо оступиться,
Упасть, подняться, погрузиться в мрак?
Чтобы, однажды, вдруг остановиться
И осознать, что что-то здесь не так!
Чтобы, однажды, вновь от боли корчась,
На это всё со стороны взглянуть,
Притормозить и сбавить скорость,
Или в другую сторону свернуть!
Притормозить, попробовать бороться!
Сказать себе: не надо, не спеши!
Пусть даже в кровь, изранить мне придётся,
Невидимую плоть своей души!
Мне сказали…
Мне сказали-смирись с реальностью!
Окунись в неё полностью!
Увидишь, кишит она завистью,
И заполнена