Дымовая завеса (сборник). Валерий ПоволяевЧитать онлайн книгу.
Тарзан, Тихоня? Впрочем, вряд ли такого пса можно назвать Тихоней – на Тихоню он очень не похож. Широков почувствовал, как у него сам по себе задергался уголок рта. Один уголок, левый, на той стороне, где находится сердце. Он еще раз вгляделся в лицо хозяина обеспокоенного пса.
Как узнать, почему этот человек решил избавиться от собаки? Нет денег на жизнь или же не может потчевать своего питомца достойной едой – мясом с мозговыми косточками и свежей печенкой? Или хочет заработать несколько тысяч рублей на бензин для машины и на новое платье для жены?
В это время на площадке появился откормленный, с блестящей короткой шерстью питбультерьер. Широков знал и питбультерьеров. Опасные собаки. Клыки страшные. Если питбуль сожмет их, то разжать можно будет только топором. Или с помощью домкрата.
Короткие стоячие уши, цепкий кусачий взгляд, готовно оскаленные зубы – сделал питбуль это заранее: старый разбойник, он хорошо знал, что будет происходить в этом загоне, как знал и то, что сегодня ему придется хлебнуть чужой крови.
Ни боев, ни драк, ни увечий он не боялся, что же касается смерти, питбуль вообще не знал, что это такое, боли никогда не ощущал, драться был готов с кем угодно, даже с носорогом: на лопатки он его, конечно, не положит, но дырку в брюхе точно прогрызет и полакомится жирной печенкой. Чего-чего, а печенку носорога он еще никогда не пробовал. Попробовать было бы недурно.
Питбуля никто не сопровождал, никто не висел над ним, не подергивал поводок, не делал козью морду, как хозяин овчарки смешанной породы. И где только этот мужичок обзавелся такой древней шляпкой, в каких городах-весях? Ее неплохо бы наштукатурить гуталином – тогда смотрелся бы головной убор, как кожаный.
Стоявший рядом с Широковым невысокий дядечка с испитым лицом – из породы школьников, которые до семидесяти пяти лет так школьниками и остаются (маленькая собачка до самой старости щенок), – сунул в плоский широкий рот сразу четыре пальца и что было силы свистнул. Свист у вечного школяра был разбойным, от него даже рассохшиеся доски загона задвигались, а с ближайшего дерева посыпались желтые листья.
– Пора начинать игру! – горласто прокричал дядечка, покраснел от натуги – очень уж не нравилось ему всякое промедление, он так же, как и питбуль, чувствовал кровь.
Широков со спокойным лицом покосился на него, вновь подергал одним уголком рта – левым. Кровожадная, однако, публика собирается на собачьих боях. Чего-то этому вечному школьнику недодали в детстве, как пить дать. Чего, интересно?
Словно бы подчиняясь команде дядечки, просвиристел милицейский свисток, и над головами собравшихся поднялся древний жестяной рупор с приклепанной к нему, будто к ночному горшку, ручкой. Рупор продребезжал:
– Делайте ставки, господа! Питбультерьера, как вы знаете, зовут Чемпионом, его еще никто у нас не побеждал, противника Чемпиона зовут… Эй, почтенный, как зовут вашего питомца?
Дядя в крохотной шляпке прищелкнул пальцами:
– Зовут