Потерявшие солнце. Максим ЕсауловЧитать онлайн книгу.
у нее был резкий и грубый. Цыбина передернуло, как от удара под дых.
«Здравствуй, племя младое, незнакомое! Не-на-ви-жу!»
– А что? – Вторая рука парня прочно завладела ее коленом. – Леха тебя драл, а мне нельзя?
– Люди… смотрят. – Она уже глубоко задышала.
– Слышь, старый, ты бы покурил в другом месте, а то тут проблемы порешать надо. – Парень тяжело держался на ногах в прыгающем тамбуре.
Цыбин крепко сжал зубами цигарку. Кровь толчками била в висок. Он почувствовал, как поползла вверх, оскаливая зубы, верхняя губа и как заволакивает глаза красная пелена.
– Ты че, мужик, глухой? Давай двигай, пока я те морду не развалил! – В полумраке пьяный парень не мог разглядеть цыбинского лица.
«Лейпясуо».
Поезд остановился.
Оставалось восемь минут. Только восемь минут. Цыбин на секунду представил, как костяшка его правой руки проламывает височную кость ублюдка.
«Первое отступление от правил может…»
Он выдохнул воздух сквозь зубы и выскочил в соседний тамбур.
Пока электричка набирала ход, восстановился, успокоил бешеное биение сердца. Мимо неслась черная полоса леса. Он достал «трубу» и набрал номер.
– Здравствуйте, вы звоните в систему…
– Быть готовым через четыре минуты. Сигнал: слово «да».
Цыбин прилип к окну.
«Сейчас будет река. Вот она! Так… Теперь просека. Есть! Минуту просто лес. Затем переезд, и от него до карьера секунд сорок. Вот он!»
Кнопки телефона пели под пальцами.
– Да, – сказал он как можно спокойнее, словно курьер мог слышать его голос.
Пытаться рассмотреть, вылетел в темноту или нет красный рюкзачок, он, разумеется, не стал. Бросив в окошко отслуживший радиотелефон, вошел в вагон и, сев на скамью, достал из кармана газету. Минуты через две по проходу, внимательно разглядывая пассажиров, прошел «квадратный». Без рюкзака.
«Гаврилово».
Народу вышло немного. На платформе слабо горело несколько фонарей. Холодные дождевые струи хлестали по лицу и затекали за воротник. Электричка оставила его одного. В поселке было темно. Светилось всего несколько окон. Маячить на станции не хотелось, а ждать оставалось почти два часа. Цыбин прошел мимо неосвещенных, пахнущих сырой древесиной складов, перепрыгнул через канаву и, проломившись сквозь кусты, поднялся на лесную прогалину с единственным деревом посередине. Присев на корточки, спиной к стволу, он застегнул куртку до самого верха, закурил в кулак и, посмотрев на засыпающий внизу поселок, закрыл глаза.
…Густая белая метель бесшумно танцевала по заледенелому асфальту. Черное московское небо казалось тяжелым и гнетущим. Даже темная глыба «Олимпийского» казалась в сравнении с ним ничтожной. Они вынырнули из неонового зева «У ЛИСа» и, борясь с ветром, шли к автостоянке. Пусто. Тихо. Метель. Как скрипит под ногами снег… Двадцать шагов… Пятнадцать… Десять… Кто это кричит? Прекратить! Не поворачивайся! Я уже знаю, кто ты… Я не хотел! Я не знал!!!
Птица