Верхом на посохе. Сергей ЧерепановЧитать онлайн книгу.
я ощутил себя на рубеже веков – ХІХ и ХХ. А знаете, почему? Неправильно. Достроили меня раньше, в восьмидесятые. Все просто. Джо и Лу дождались правнуков! А правнуки проводили стариков из дома, где родились. Круг замкнулся. Обычный дом стал Домом. В английском для этой метаморфозы предусмотрены два слова: Хаус и Хом. Емкие слова. Хаус – произнесите: „Ит из май хаус!“ – звучит „Как просторно!“, как будто хозяйка показывает его гостям (или покупателям), обращая внимание на обилие света и воздуха. А Хом – с продолженным „оу“ – норка, теплая берлога хомяка, место у семейного очага, первое слово-звук санскритской мантры „Ом мани падме хум“, мантры, приводящей в равновесие дух и плоть, пространство дома и Космоса. Вот почему Дом – есть точка соединения времени и пространства. Четыре поколения – закольцованный век – и четыре угла отдельной жилплощади – и есть Квадратура круга, разрешаемая самой жизнью. И опять – все сначала».
Перечитывая Ильфа и Петрова, я понял, почему так мало изменилась жизнь американской провинции. В аптеках, правда, уже не перекусывают, а в Кристмас Три шопе сплошной китайский товар, но почта та же, и библиотека, и пожарная команда, и заправка… И полупустые церкви говорят о том, что в центре этого мира по-прежнему Дом, Особняк, храм личной свободы и достоинства.
Джем
Линда нажала кнопку на руле – это ограничитель скорости, – и мы полетели из Филадельфии в Вашингтон. День независимости не ждет! И, конечно, попали в пробку – в джем, – в нечто перетертое, перемешанное, вареное под июльским солнцем, тоскливое, беспросветное. Впереди, сколько хватало глаз, все было заполнено автомобилями. Народ заметно нервничал – как же, сегодня салют, фейерверк в Вашингтоне – тот самый, собирающий полстраны. Справа от нас в открытом красном кадиллаке остановился моложавый седоватый блэк (именно так, а не неграми, следует называть афроамериканцев, ниггер – это оскорбление) с женой и двумя детьми.
Он заговорил и, перебросившись с Линдой парой слов, согласился, что задержка часа на два, не меньше. Линда достала путеводитель, а я решил поспать согласно хорошей туристской традиции. Однако сон не шел. Слева, пользуясь новомодной мобилкой, болтала какая-то блондинка: она неторопливо кляла джем, и дорогу, которую выбрала, и полицейского, выписавшего ей штраф за парковку. Линда покосилась на нее, как и следует коситься на блондинок за рулем, но ничего не сказала. Над нами пролетел полицейский вертолет. Блэк показал на него пальцем, и они с Линдой обменялись улыбками. Причем Линда принялась поправлять прическу, и блондинка, сделав паузу, тоже взялась за макияж. В самом обычном технологическом смысле у авто поехали крыши, кто-то принялся наминать сэндвич, дети присосались к коле. Пожилая пара, надев панамки и очки, откинулась, подставила лица солнцу. Зазвучала музыка. Линда тоже включила маг, запел Джо Денвер, и тут снова откликнулся блэк, одобряя Линдин музыкальный вкус. «Сэм», – представился он, и они разговорились не на шутку, так,