Пустой человек. Сборник рассказов. Юрий МориЧитать онлайн книгу.
Глаголом жечь сердца, души препарировать! Собрание сочинений полное в тридцати томах…
– Спасибо. Зачем оно мне? Я человек тихий.
– Тьфу ты, прости Господи! Ты – человек глупый, как посмотрю я. – Ангел стремительно злился, на красивом бесполом лице нарисовались морщины. Странно выглядело – как трещины на мраморе. – Слава же! В веках, во славу Спасителя. Переводы, гонорары, поклонницы, а?
– Нет. Сколько отмеряно обычной жизни – пусть столько и будет. Так оно и жене лучше.
– Да что ты в неё вцепился, в жену свою? Баба как баба, миллион таких.
– Простите, а вы точно ангел?
Вестник захлопнул книгу так резко, что я испугался. Посмотрел злобно и говорит:
– Я в стране вашей понять ничего не могу! Одни ночами молятся, чтоб им ниспослали свыше талант. Другим даром… Ладно, не совсем даром, но за приемлемую цену – а они в отказ. Пожалеешь ведь!
– Так талантливые, небось, тоже о чём-то жалеют? А я хоть не один останусь.
– Гм… Да не угодишь на вас, как ни поверни. В общем, с миром оставайся. Два раза не принято предлагать у нас. Слава Богу!
С тех пор жизнь моя была пуста, но я доволен. Прожил обыкновенно, о чём и не жалею. Зато тридцать лет с женой любимой, что мог – всё для неё делал. Чувствую, что время моё на исходе, как раз пятьдесят уже исполнилось, сердце жмёт всё чаще, как в руку его кто берёт и сжимает. А рука эта горячая, раскалённая.
В общем, простите, если что не так. Особенно за пьянство. Завещание в книгу положу, не потеряется.
Иван Гришкин,
ваш несостоявшийся Достоевский».
Мост
Вдоль трещины в асфальте медленно ползёт гусеница. Зелёная с белым, пушистая, смешно перебирает многочисленными лапками по огромным – для неё – ухабам.
Вадим ломает длинную травинку и, присев, зависнув над личинкой свифтовским великаном, пробует подцепить гусеницу под брюшко. Почти удаётся, но – нет! Смешно извиваясь, она соскальзывает вниз и, словно не обратив внимания на кратковременный полёт, ползёт дальше.
– Вот ты как!..
– Ва-а-дик… Делать тебе нечего! – фыркает Лена. Она стоит за спиной Вадима. Он чувствует, как порывы ветра изредка задевают его полой платья, словно гладят по шее невесомыми крыльями. – Двадцать лет, а – как ребёнок…
– Двадцать один! – серьезно отвечает он, вставая.
– Через месяц, – парирует Лена и обнимает его. – Поцелуй меня! Я гораздо лучше гусеницы.
– И мягче… – шепчет Вадим, уткнувшись носом в её тёмные кудри. Лена прижимается к нему всем телом и замирает. Так они и стоят на одном месте, не в силах оторваться друг от друга.
По обе стороны узкой тропинки, покрытой старым асфальтом, растут высокие кусты, превращая проход в часть сказочного лабиринта. Начало он берёт в парке, а ведёт к спуску к реке. Точнее, раньше это была река, а теперь и надолго – водохранилище, гордо именуемое горожанами морем.
– Мы купаться-то пойдём? – с трудом оторвавшись от Вадима, спрашивает Лена. – Или так и будем стоять?
Она