Мытарь же издалече стоя. Настасья ГуЧитать онлайн книгу.
по голове что-то потекло. Тут же сообразив, что нужно было скрутить ее, он кинулся вытаскивать женщину из густых зарослей цветов, которые, словно защищали, создавали ей укрывали ее листвой. Раздирая и раскидывая листья, он прижал ее к зеленому ковру и захрипел:
– Я говорил, говорил тебе, дура, иди по-хорошему, не тронул бы, сейчас убью!
Она отпихивала его изо всех сил, вырывалась и пыталась кричать Он схватил ее за горло и стал трясти:
– Сейчас не рыпайся, если жить хочешь
Движения ее ослабели, он поволок женщину в коридор…
13.
Владимир Сергеевич смотрел в окно. Что он мог там видеть? Четкого вида того, что мелькало за стеклом машины, у него не было. Все размыто. Скорее угадывалось, чем виделось. Как в испорченном черно-белом телевизоре, он старался уловить очертания тянувшихся серых полей, подлесков, забивавших открытое пространство между деревьями. Представлял унылые стволы, которые сейчас выглядели безжизненными, обреченно размахивавшими ветками под налетающим колючим ветром. Снег около дороги темный и грязный, дальше он уходил в поле неровным пористым полотном. Это уже не было то белоснежное покрывало зимы, которое в первые снегопады укутывает и украшает собой всю природу. Грязная, изношенная за зиму накидка уже требует замены, унылая гама черно-белой фотографии навевает подспудную тоску, какие-то гнетущие ассоциации, бередящие давно забытую тоску, осевшую в самой глубине души многослойным осадком. Хочется заснуть, впасть в забытье под гипнозом блеклых красок умиравшей зимы. А потом встрепенуться, ожить вместе со всей возрождающейся природой, скинуть эту грязную накидку, чтобы открылись взору новая молодая жизнь, пробивающаяся из зимнего заточения, насладиться ее яркими красками: сочной зеленью, глубокой голубизной весеннего неба, вдохнуть ароматы цветов и опробовать на вкус крохотную сверкающую капельку росы…
Владимир Сергеевич не заметил, как задремал, пытаясь представить мелькавшие за окном картины, которые превращались в его мыслях в те пейзажи, которые он не мог видеть на самом деле. Они подъехали к дому. Алексей помог вылезти из машины вернулся за руль, чтобы загнать автомобиль в гараж. По знакомой дорожке Владимир Сергеевич ходит много раз, здесь, на своей территории, он свободно ориентируется и может не только ходить, но и заниматься своими делами, помощник ему не нужен.
Владимир Сергеевич остановился, втянул носом холодный воздух, чтобы отогнать накатившую дремоту. Да, быстро стал выдыхаться, уставать. По утрам вставать тяжело, с вечера трудно заснуть. Возраст? От него никуда не деться, хотя еще и так много. Наверное, устал нести свое бремя, убеждать себя, что все не так уж плохо, что надо жить и работать. Если поддаться слабости, то не будет стимула даже вставать по утрам.
Он постоял, наклонившись зачерпнул снега у обочины дорожки, растер его между пальцев. Стряхнув растаявшие капли, приложил холодную руку ко лбу, к щекам, растер ладони, согревая. Почувствовал себя бодрее и неспеша пошел к дверям дома.
Услышав шум подъезжающей машины,