Опоздавшие к лету (сборник). Андрей ЛазарчукЧитать онлайн книгу.
но подписанный и испещренный печатями пропуск на территорию Императорского дворца.
– Петер! – раздалось над ухом, и, конечно, кулаком по хребту, и за плечи потрясли, и опять кулаком, уже под ребра, – ну конечно, это был Хильман, кто же еще? – Петер, старина, сколько лет, сколько зим!
Хильман, откуда-то вылетевший чертиком, чтобы, ошарашив своим появлением, сгинуть, – такая уж у него была натура. Когда-то они с Петером три дня болтались в море на сторожевике, Петер ничего снять не смог, а Хильман сделал замечательный очерк, Петер потом прочел его и посмеялся про себя: в очерке было все, кроме того, что было на самом деле. Там-то, на сторожевике, Хильман и ошеломил Петера замечательной фразой о друзьях, а именно: «У меня этих друзей, – сказал он, – ну тысячи три, не меньше». – «А я?» – спросил тогда Петер. «И ты, конечно», – сказал Хильман. «Понятно», – сказал Петер; ему на самом деле все стало понятно. «Ты что, не веришь? – обиделся Хильман. – Да я для тебя – все что угодно…» – «Спасибо, Хильман, – сказал Петер. – Верю». Хильмана звали Роем, но все почему-то называли его только по фамилии.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Петер.
– Послали, – сказал Хильман. – Сказали, у вас тут что-то намечается. В смысле – отсюда поедете.
– И ты с нами? – спросил Петер.
– Ага. Ты чем-то расстроен?
– Не знаю, – сказал Петер. – Нет, наверное. Просто устал. Вчера… пардон – позавчера вернулся, хотел поработать здесь… Опять без меня монтируют. Ты бы дал кому-нибудь свои блокноты, чтобы они там все по-своему переставляли?
– А никто не просит, – сказал Хильман. – Хорошо попросили бы если – может, и дал бы.
– А меня вот гложет… Да нет, просто устал.
– Когда ехать-то?
– Не знаю. Приедет какой-то шишковатый из министерства, скажет.
– Мне намекнули, – сказал Хильман, – что все это не на одну неделю и куда-то в тыл. Представляешь?
– В ты-ыл? – недоверчиво протянул Петер. – Что-то ты путаешь, старик.
– Ничего я не путаю. Что я, нашего главного не знаю? Он когда губу вот так делает – то на передовую. А если вот так – то или флот, или тыл. Проверено.
– Твои бы слова – да Богу в уши, – сказал Петер.
Он не знал, почему это невозможно, но это было действительно невозможно – войти к Летучему Хрену и сказать: «Знаешь, я страшно устал. Мне надо отдохнуть, потому что, если я не отдохну, я сломаюсь по-настоящему. Я очень устал». Странно, конечно, но он точно знал, что это невозможно, хотя никто и никогда не пытался этого сделать. Небеса бы обрушились, если бы кто-то попытался сказать это Летучему Хрену. Молния бы сорвалась с ясного неба…
– …вечером, – сказал Хильман, это он приглашал на коньяк, и Петер кивнул: «Хорошо», но вспомнил Брунгильду и добавил: «Посмотрим». Хильман опять легко обиделся и легко распростился с обидой. «Да приду я, приду», – успокоил его Петер, и, по своему чертикову обыкновению, Хильман пропал мгновенно – только пыль взметнулась над тропою, только стук копыт отдался эхом…
Новенькие занимались