Кривая дорога. Даха ТараторинаЧитать онлайн книгу.
крола загоним. А ты о чём подумала?
Ох уж эти мужчины! Что дети малые – дай только дурака повалять.
– А может, в деревне останемся? Сегодня, сказывают, праздник навроде наших спожинок1, лето провожают. Народ станет плясать да петь.
Серый нахмурился. Он боялся. Да кабы за меня! За людей боялся, за рыбаков этих, сыростью провонявших. Ну как не сдержусь, кинусь, обращусь да… шею кому переломаю?
А вдруг?
Но в лесу – тьма. Заглатывающая, холодная и пустая. И я не хочу с ней встречаться вновь.
– Ну, праздник так праздник, – муж расплылся в улыбке и подлил мне кваса, – но тогда уж не обессудь: коль сама на танцы подрядилась, плясать станем до упаду.
Я кивнула. Всё лучше чем волчица.
– А вы меня не будете есть?
Устроиться за самым неудобным, тёмным, но зато дальним и неприметным столом оказалось недостаточно. Маленький любопытный щенок всё-таки набрался смелости подойти.
Я повернулась к мальчишке, но тот испуганно отпрянул, таращась, словно укусить могу. Хотя я могу, это да.
Серый накрыл мою ладонь своей и наклонился к гостю:
– А зачем нам тебя есть, малец? Разве ты такой вкусный?
Младен поскорее замотал головой: он как-то пробовал съесть отвалившуюся от ранки кровяную корочку и точно знал, что невкусный. Но вдруг взрослые иного мнения?
– Тогда не будем.
– Честно-честно?
– Честно-честно, – влезла я в разговор.
Мальчишка посмотрел на меня оценивающе и сдвинулся на шаг ближе к Серому. Ну и ладно. Вот даже не обидно. Он, между прочим, точно кусается – жена-оборотень тому доказательство. Вслух я этого говорить, конечно, не стала.
– Тогда можно я спрошу?
Голос сорвался на писк, и малыш смущённо ойкнул. Верно, всю храбрость потратил на то, чтобы отцепиться от мамкиной юбки и подойти к незнакомцам. Незнакомцы дозволили:
– Спрашивай.
– А тётя волкодлак, да?
Тётя поперхнулась квасом и чуть не разбила кувшин. Мальчик прыгнул к Серому на колени и, мелко подрагивая, обхватил за шею. Мужчина аккуратно расцепил сжавшиеся ручонки и посмотрел ему в глаза:
– Тётя не волкодлак. Честное слово! И она не будет никого есть. Веришь мне?
Малыш отрицательно мотнул головой, потом покосился на меня и усиленно закивал:
– А маму тоже есть не будет?
Я выцепила взглядом упитанную, пышущую здоровьем женщину, что заболталась с харчевником. Женщина радостно смеялась и всё невзначай наклонялась чуть вперёд, демонстрируя содержимое чуть ослабленного ворота рубахи.
Вон у неё какое богатство – на четверых хватит, а я мужа разве что узорной вышивкой порадовать могу…
– А она тоже невкусная? – хмуро поинтересовалась я, так и эдак прижимая локти к туловищу, пытаясь создать видимость соблазнительных холмиков под грубой тканью.
– Фрось, ты чего скукожилась? Может, кваску? – заинтриговать формами Серого не удалось, а вот заставить усомниться в нормальности жены –
Спожинки – это праздник такой. Конец лета, срезание последнего снопа и вязание Велесовой бороды. Ничего не напоминает?