. Читать онлайн книгу.
две дочери Петра Великого – Анна и Елизавета – и две его племянницы, то есть дочери царя Ивана – Екатерина и Анна.
На всякий случай напомню, что после смерти царя Федора в результате борьбы между Нарышкинами и Мстиславскими на трон в качестве компромисса усадили сразу двоих подростков: Петра – от клана Нарышкиных и слабоумного Ивана – от клана Мстиславских. Конечно же, реально Иван в силу своего слабоумия не правил, да и умер быстро, однако потомство – двух дочерей – оставил. Они-то и были среди претендентов на трон.
История сохранила речь Дмитрия Голицына, ставшую на совете решающей. Вот ее фрагмент: «Есть дочери Петра, рожденные до брака от Екатерины, но о них думать нечего… Нам надобно подумать о новой особе на престол и о себе также… Есть прямые наследницы – царские дочери. Я говорю о законных дочерях царя Ивана Алексеевича. Я бы не затруднился указать на старшую из них, Екатерину Ивановну, если б она уже не была женою иноземного государя – герцога Мекленбургского, а это неподходящее для нас обстоятельство. Но есть другая сестра ее – Анна Ивановна, вдовствующая герцогиня Курляндская! Почему ей не быть нашей государыней? Она родилась среди нас, от русских родителей; она рода высокого и притом находится еще в таких летах, что может вступить вторично в брак и оставить после себя потомство».
В выступлении князя скрывалось много подтекста. Любопытно, например, что Голицын сходу отвергает кандидатуры дочерей Петра, и ни у кого эта позиция не вызывает протеста. Причины очевидны: обе дочери реформатора рождены не только от иностранки, но и до брака, а значит, с точки зрения церковной и общепринятой тогда морали, на них лежит клеймо незаконнорожденных.
В самой России, пока был жив Петр Великий или пока правила Екатерина I, подобные «детали» уходили на второй план, но теперь прослеживалось очевидное желание русской аристократии все вернуть в приличное, «благородное» русло. Кстати, сложности, возникшие при попытках Петра I породниться с французским королем, выдав за него свою дочь Елизавету, имели ту же самую подоплеку, хотя по дипломатическим соображениям о столь деликатном вопросе вслух, естественно, не говорили.
Этим и воспользовался Дмитрий Голицын. Его самого вопрос крови интересовал мало, а вот вопрос эффективности политического строя – очень. В 1697 году, будучи уже зрелым человеком, Голицын отправился в заграничное обучение, побывал во многих европейских странах, где, в отличие от большинства русских, проявлял интерес не к «железкам», а к политике и философии. По свидетельству очевидцев, его библиотека была заполнена трудами европейских политических мыслителей. А самой прогрессивной политической формой государственного строя в Европе в ту пору была конституционная монархия. Отсюда и многозначительные слова, что помимо вопроса о выборах новой императрицы, «надобно подумать и о себе также».
Слушатели этот пассаж поначалу прозевали, и Голицын, когда вопрос о выборе Анны Иоанновны был решен, к важнейшей для него