Марина Цветаева. Воздух трагедии. Лина КертманЧитать онлайн книгу.
письмо, как и письма Сергея Эфрона сестре на эту тему, вызывает у исследователей множество вопросов, на которые до сих пор не получены ясные ответы. Были ли эти книги сданы в печать?
Если да, почему не были опубликованы, кто отказал?
Роман Гуль в своих воспоминаниях совсем не касается этой темы. Если «Записки добровольца» так и не были отосланы – что побудило Сергея Эфрона изменить твердое, судя по этому письму, решение? И существовала ли в готовом виде рукопись этой, по словам Марины, большой книги? Сергей Эфрон пишет сестре Лиле весной 1924 года, что в ней пятнадцать глав и что он надеется увидеть ее полностью опубликованной к осени, а в письме Марины Цветаевой – еще в июне 1923 года – говорится о полной готовности книги.
Опубликовано, однако, было не очень многое. Впрочем, если перечислить все, обнаружится, что написано Сергеем Эфроном за сравнительно короткий период немало: очерк «Октябрь. 1917 г.» – в 1925 году в Праге в историко-литературном сборнике «На чужой стороне»; рассказы: «Тиф» – в 1926 году в Праге в сборнике «Ковчег»; «Тыл» – в 1926 году в журнале русской литературной культуры «Благонамеренный»; «Видовая» – в 1926 году в Праге в журнале «Своими путями»; очерки «О добровольчестве» – в 1924 году в Париже в журнале «Современные записки», известном в широких эмигрантских русскоязычных кругах во многих странах; «Церковные люди и современность» – в 1925 году в журнале «Своими путями»; там же – «О путях к России» и «Эмиграция» в 1925 году.
Но обещанные в письме сестре Лиле пятнадцать глав нигде не обнаружены, хотя написано было явно больше, чем появилось тогда в печати. Об этом свидетельствует и письмо Сергея друзьям – Всеволоду Богенгардту и его жене, где он рассказывает:
«Есть там кой-что и о Всеволоде. Описываю нашу встречу под Екатеринодаром, когда он, веселый и худой, сидел на подводе с простреленным животом» (1924, апрель).
Однако и этот отрывок не найден.
Остается только предполагать.
Возможно, рукопись была конфискована французской полицией в 1937 году, когда Сергей Эфрон был вынужден тайно бежать из Франции (об этих событиях речь пойдет далее). Тогда в доме Эфронов, а также в Союзе Возвращения на Родину, где он активно работал, были произведены обыски. Если рукопись осталась в архиве полиции, она могла пропасть во время Второй мировой войны.
Если рукопись осталась в обширнейшем архиве Марины Цветаевой, она сама могла перед отъездом в Россию в 1939 году передать ее на хранение кому-то из друзей вместе с той частью собственного архива, которую она оставляла за границей.
Ее заграничный архив, как известно, был разделен на несколько частей и роздан разным людям, в разные места. В результате многое сохранилось, но часть архива погибла во время бомбежек.
Пятнадцать глав большой книги Сергея Эфрона могли оказаться именно в той части архива, где была и пропавшая «Поэма о царской семье» Марины Цветаевой. Возможно, Марина могла из предосторожности разделить рукопись Сергея на несколько частей и раздать их в разные места.
Последнее предположение косвенно подтверждается тем фактом,