Вся история Фролова, советского вампира. Александр Семёнович СлепаковЧитать онлайн книгу.
мясе, молоке, солдаты могут помочь, потому что план по мероприятиям в дивизии выполнен и выделить солдат можно. К тому же директор строил новый птичник, и помощь на стройке была ему тоже очень нужна.
Жена директора ушла в дом, поскольку гость и хозяин были уже на второй бутылке водки, и пришло время подавать горячее. Разговор о деле закончился, всё было ясно.
– Да нет, Николаич, – говорил подполковник, – я не то чтобы не воевал – я рассказать об этом не могу, не имею права. В больших боях я, конечно, не участвовал, авиация меня не бомбила, но тоже видел кое-что.
– Ну его на х**. – Директор совхоза положил вилку на стол. – Мне это снится до сих пор. Кто солдат в атаку на пулемёты не поднимал, просто не поймёт, что это такое, как бы ни пытался – он не поймёт. Есть тут у нас ветераны, из пиджаков иконостасы себе сделали, значков каких-то понацепили, медалей, после войны выданных. В школу ходят, лекции читают – я не против, но сам не пойду. Я всё понимаю, но мне как-то неудобно. Мне жена тоже ордена на пиджак нацепила, я сфотографировался, с тех пор так пиджак в шкафу и висит, я его надеваю только на праздники по обязанности.
– Тебя государство наградило, – сказал подполковник. – Там за здорово живёшь ордена не давали.
– Ты понимаешь, очень много и как-то не то говорят про это, – продолжал директор. – Получается, что оно вроде и правда, но какая-то не такая. У меня однажды от роты одиннадцать человек осталось, а мы не штрафники были. Обычная стрелковая рота. У Твардовского есть стихи: «Ликовать – не хвастливо в час победы самой…» Как-то мы хвастливо ликуем. Я, конечно, не могу осуждать людей, но эти ветераны с иконостасами… Наверное, я не прав. Ссорятся между собой, льготы себе выбивают. Я как вспомню, как мы дрались штыками, лопатками, ножами, лицом к лицу в траншеях, как мы убивали голыми руками, душили, как в нас стреляли в упор… Ты не пехота, ты такого не видел никогда. Вот как я после этого надену ордена и пойду по улице: смотрите на меня – я герой! Этого же всё равно не расскажешь, что с нами было, ну зачем я буду ходить как ёлка, мне неудобно.
– Да в том-то и беда, Николаич, что ты не наденешь, а другой наденет. Ты будешь молчать, а другой будет говорить, выпячивать грудь. И люди будут ему подражать, у него учиться. А учиться они должны у тебя, а не у него.
– Честно сказать, я сам не знаю, – сказал директор. – Вот, говорят, люди с возрастом мудреют и всё понимают, а я чем старше становлюсь, тем меньше понимаю, только об этом сказать никому не могу. Давай, подполковник, выпьем за танковые войска.
У калитки стояла командирская машина, на переднем сиденье солдат, откинув голову, спал. Он очень устал от длинного солдатского дня под палящим солнцем. Ему снилось, как уходит под капот автомобиля грунтовая дорога. Парню было не намного меньше лет, чем директору, когда он делал то, о чем рассказывал сейчас подполковнику. Солдат только в книжках читал, что такое бывает. Но, конечно, реально не представлял себе, потому что представить это невозможно.
Он спал молодым глубоким сном. Ветер через опущенное стекло проникал в кабину. Солдат дышал во