Вечная жизнь. Фредерик БегбедерЧитать онлайн книгу.
ладно, была счастлива познакомиться, все чудесно, но уже поздно, думаю, пора дать вам отдых…
…Я не дал ей «дать мне отдых».
Иногда моя робость оборачивается твердостью. Я заправил локон за левое ухо Леоноры, одновременно поймав ее запястье, медленно прижался к нему щекой, посмотрел в глаза, коснулся губами рта, задержал дыхание и поцеловал самым настоящим «поцелуем душ»[60]. На этом все могло и закончиться, стоило ей отклониться. Засомневайся она, я бы и не подумал настаивать. Но Леонора ответила, да еще прихватила мою губу зубками, как свою. Мы «хором» вздохнули – наверное, от облегчения: «мокрый» поцелуй не оказался смешным. Мои руки скользнули под ткань, одна легла на грудь, другая задержалась чуть ниже, на разгоряченном животе. Притяжение было взаимным и очень сильным. Мне досталась новая женщина. Я снял с нее футболку, расстегнул ширинку, и обошлось без досадных инцидентов, которые способны испортить любую сказку: майка не зацепилась за нос или уши, трусики не застряли, молния не поцарапала нежную кожу. Наши движения были плавными и безупречными, как в эротическом сне с ночной поллюцией. Думаю, мое нетерпение удивило Леонору – она ведь не знала, что я веками мечтал ее обрюхатить. Нас больше ничто не разделяло, даже презерватив. Я любил Леонору и как будто дышал свежим грозовым воздухом франкоязычной Швейцарии. Мы занимались любовью в положении «смирно». Она прошептала мне на ухо:
– Да ты просто алькóвный лев…
Я решил не признаваться, что она – первая за два года, не хотел разочаровывать. Леонора приняла мой напор за привычку, ее наслаждение усилило мое, и мы разрядились одновременно. Оказалось, что Леонора любит покричать, и мне пришлось то и дело зажимать ей рот ладонью, чтобы не разбудить Роми. Имитация насилия возбуждала ее еще сильнее. Хотите знать, что такое хороший секс? Когда два человека, любя друг друга, забывают о своем эгоизме.
На следующее утро Роми заявила непререкаемым тоном, что мы отправляемся на выставку о Франкенштейне, в Колоньи!
Шел дождь, но не летняя морось, которую я так люблю: крупные жирные капли швейцарского муссона впивались в затылки, как ледяные засосы. Мы подбросили Леонору в клинику, по дороге почти не разговаривали, но тишина была очень даже уютной. Трое людей не тяготились молчанием, они слушали песню дворников. Когда Леонора вышла, Роми сказала:
– Какая милая…
– Ничего, что она осталась на ночь?
– Нет. Жалко, что ушла сейчас.
Хитрая улыбка. Многозначительная пауза.
– Ну так что, идем смотреть монстра?
Таксист доставил нас к фонду Бодмера[61], величественному зданию на зеленом холме над Женевским озером. В этом частном музее хранится потрясающая коллекция манускриптов, одна из лучших в мире[62]. Выставка «Франкенштейн» отдавала дань уважения источнику национальной гордости: летом 1816 года, на соседней вилле, Мэри Шелли написала великий роман об искусственной жизни. Городские власти даже поставили статую Франкенштейна на площади Пленпале[63]. Первая строчка книги была выписана золотыми буквами на стене над входом на
Среди драгоценных артефактов Бодмеровской библиотеки: 22 папируса II–VII вв., включая древнейший текст Евангелия от Иоанна, рукопись сказок братьев Гримм, Библия Гутенберга (единственный в Швейцарии экземпляр).
Почему на площади Пленпале? На это есть точный ответ. Именно здесь монстр совершил первое убийство. Решив мстить своему создателю, но не найдя ученого, он настигает на площади Пленпале брата Виктора Франкенштейна и убивает его. Поздним вечером 17 мая 2014 г., через 196 лет после выхода в свет романа, состоялось открытие, обставленное в духе самого произведения. Уже стемнело; когда же с памятника стянули ткань, электрические разряды-молнии пронзили статую и «вдохнули» жизнь в открывшееся взорам чудовище. Правда, изуродованное подобие человеческого существа вызывало скорее жалость, нежели страх или ужас. Именно такую цель и ставили создатели – швейцарские художники и скульпторы Жером Массар, Флориан Саини, Константин Сгуридис: они хотели сказать, что каждое существо, даже такое уродливое и обозленное, имеет право на жизнь и сочувствие.