Самое главное: о русской литературе XX века. Олег ЛекмановЧитать онлайн книгу.
магической // Все это вновь охватило меня…», или: «Ясный вечер, зимний и холодный, // За высоким матовым стеклом…»), хотя строгой хронологии автор в «Годах странствий» не придерживался. Жестким приверженцем хронологического принципа выказал себя Б. Садовской, в 1909 году выпустивший КС «Позднее утро», в которой разделы были поименованы годами создаваемых стихотворений, а сами тексты внутри разделов располагались по месяцам. «Сборник стихов можно уподобить собранию изображений самого поэта. Каждое стихотворение, однажды возникая, является более или менее схожим изображением породивших его переживаний, – утверждал поэт в предисловии к этой книге. – Но невозможно прошлое мешать с настоящим, – и стихи, как отдельные точки поэтического сознания, должны восприниматься в той самой последовательности, какую создало для них время. Оттого строго хронологический порядок всегда представлялся мне единственно удобным и нужным в деле собрания лирических произведений» [21].
Среднее арифметическое количество страниц в КС русских модернистов второй волны – около 143 страниц, что на 32 страницы меньше, чем в предыдущий период. Среди тех символистов, которые в 1903–1912 гг. активно экспериментировали с объемами своих книг, следует, в первую очередь, назвать имена двух поэтов. Это Вячеслав Иванов – автор малостраничной и малоформатной книжечки «Эрос», потом ставшей разделом первой книги монументального ивановского «Cor Ardens». И Александр Блок, чья небольшая книжка «Снежная маска» впоследствии без изменений и также в качестве раздела влилась в итоговый блоковский трехтомник. Отметим, что малый объем обеих книг был связан еще и с тем, что они вышли в единой серии. Интересно, что в анонсе стихотворных сборников Блока, помещенном на последней странице той самой «Снежной маски», которая никаким подзаголовком снабжена не была, она именуется «книгой стихов», а в соответствующем анонсе при блоковской КС «Земля в снегу» – «лирической поэмой». Сравним с характеристикой, данной В. Я. Брюсовым «Эросу»: «На маленькую книжку Вяч. Иванова надо смотреть как на единую лирическую поэму. Отдельные стихотворения, входящие в “Эрос”, тесно связаны между собой и в своей строгой последовательности образуют цельную, стройную песнь» [22].
Поскольку русский постсимволизм не был хоть сколько-нибудь целостным явлением, попытка строгой классификации постсимволистских КС представляется нам не слишком плодотворной. Но обозначить некоторые общие тенденции все же можно и нужно.
Сначала приведем статистические данные по этому периоду (с 1910 по 1916 гг.):
Многозначное, зачастую метафорическое заглавие мы находим на обложке 60 из 61 КС, включенных в таблицу. Подзаголовками снабжены 43 поэтические книги из 61 (70 % – на 7,2 % больше, чем у модернистов второй волны и на 14,5 % больше, чем у модернистов первой волны). Из этого сопоставления напрашивается вывод: подзаголовки в качестве необходимого «формального»