Потрясающие приключения Кавалера & Клея. Майкл ШейбонЧитать онлайн книгу.
мину, когда в его присутствии зайдет речь о комиксах; автору «Приключений» удалось создать лучшую из возможных апологию этого искусства, дисквалифицировать которое можно только по невежеству. Роман Шейбона из тех, что можно брать с собой в гроб – не соскучишься; сорока-с-чем-то-летний писатель, уже сейчас видно, – один из верховных големов американской литературы, слепленный из той же глины, что Рот, Джон Барт и Апдайк; и, независимо от того, написано ли у него на лбу слово ЭМЕТ («правда»), он и так живой, стопроцентно.
ЧАСТЬ I. Эскаполог
Часть I. Эскаполог
1
В последующие годы, разглагольствуя перед интервьюером или залом стареющих поклонников на каком-нибудь комикс-конвенте о своем величайшем – общем с Джо Кавалером – творении, Сэм Клей утверждал, что в детстве, будучи связан по рукам и ногам, запечатан в герметичном сосуде под названием Бруклин, Нью-Йорк, он неотвязно грезил о Гарри Гудини.
– Для меня Кларк Кент в телефонной будке и Гудини в ящике – одна и та же история, – авторитетно рассуждал Клей на «Уандерконе», в Ангулеме или в беседе с редактором «Комикс джорнал». – Зашел один человек, вышел другой. Первый трюк Гудини, кстати, в самом начале карьеры. Назывался «Метаморфоза». Дело-то всегда не только в побеге. Дело еще в преображении.
Хотя, если честно, в детстве Сэмми интересовался Гарри Гудини и его легендарными подвигами разве что между прочим; величайшими его героями были Никола Тесла, Луи Пастер и Джек Лондон. И однако, история Сэмми о том, какую роль он – и его фантазия – сыграли в рождении Эскаписта, походила на правду, как и все лучшие его измышления. Грезы Сэмми и впрямь были сродни чудесам Гудини, – грезы куколки, что слепо бьется в коконе, отчаянно жаждая света и воздуха.
Гудини – герой маленьких человеков, городских мальчишек и евреев; Сэмюэл Льюис Клейман был и тем, и другим, и третьим. Приключения начались, когда ему стукнуло семнадцать; он был тогда треплив, не так шустр, как воображал, и, подобно многим оптимистам, несколько впечатлителен. По любым общепринятым меркам не красавец. Лицо – перевернутый треугольник: лоб широк, подбородок остр, надутые губы и задиристый приплюснутый нос. Сгорбленный, не умеет носить одежду; вид всегда такой, будто у него только что отняли деньги на обед. Каждое утро Сэмми выходил к миру с безволосой щекой воплощенной невинности, но к полудню чистое бритье оставалось не более чем воспоминанием, хотя бомжеватая полутень на подбородке особо не добавляла ему крутизны. Сам он полагал себя уродом, но это потому, что никогда не видал своего лица в неподвижности. Почти весь 1931 год он развозил «Игл», чтобы купить набор гантелей, и затем восемь лет тягал их каждое утро, пока руки, грудь и плечи не стали сильны и жилисты; после полиомиелита ноги у него были как у хрупкого мальчика. В носках он был ростом пять футов пять дюймов. Как и все его друзья, обзывательство «пижон» он почитал за комплимент. Он располагал неверными, однако пламенными представлениями о том, как устроены телевидение,