Всё это про любовь. Алексей Петрович БородкинЧитать онлайн книгу.
надела стерильный халат, на голову колпак. Вошла в инкубатор (отдельное стерильное помещение). Показалось, что попала на космический корабль… или в светлое будущее. Тысячи ровных бесконечных рядов медленно поворачивающихся яиц… удивительное зрелище. Серийное производство в его высшей, пиковой степени. Серийные куры, серийные люди.
Если вдуматься, теперь нужно хоронить людей, как фараонов, вместе с покойником отправлять в могилу старые вещи. Кому они нужны? Детям? Внукам?
Никому.
Мост плавно переходил в набережную, изгибался. Через две сотни шагов каменный парапет саморастворялся в естественном песчаном откосе, оставалась только чугунная ограда и намёк на мостовую. Вскорости и эти излишества прекращались. Дальше вдоль берега бежала песчаная дорожка, кустики травы, цветы чабреца, лилии. Кое-где виднелись ивы: девы-русалки опускали в воду свои ветви-волосы. У одной такой ивы притулился человек. Рыбак.
Меня удивило его одеяние: пиджак и брюки со стрелками (уже подозрительно). Я пошарила взглядом по ближайшим кустам, надеясь увидеть бутылку "червивки" – обычной спутницы рыбака. Не нашла.
На голове мужчины лежала шляпа-канотье (ещё более подозрительная, чем стрелки на брюках). Сбоку (в двух шагах) сидела кошка. Не просто сидела – соучаствовала. Она не отрываясь, смотрела на поплавок, переживала. Только изредка перебрасывала хвостом вправо-влево.
Я подошла ближе… в этот момент поплавок ушел под воду.
Рыбак отреагировал с секундным опозданием, рванул удилище вбок, затем вытянул из воды леску – на крючке трепыхалась рыбка.
– Пескарик, – прокомментировал, обращаясь в пространство.
У него были (у рыбака, не у рыбки) большие, ясные глаза. Чуть удивлённые, красивого зелёного оттенка. Он будто не ожидал, что здесь можно что-то поймать… ан, вот поймал. Редкая удача.
Позже я поняла, что Эдуард Ляликович (так звали рыбака) удивлялся всему. Он так воспринимал действительность. Ясное утро – радость. Небо в кудрявых облаках – удивление. Принесли пенсию – удача и восхищение.
И во всякой малости – благодарность.
– Рыбка мелкая, а ловить трудно, – пояснил уже для меня.
Из воды (за петельку) он вынул прутик, на котором, сквозь жабры, висели ещё несколько рыбёшек. Привесил только что пойманную добычу. За процедурой внимательно наблюдала кошка: она подошла и сосчитала улов… так мне показалось.
– Если поймаю много, – продолжил Эдуард Ляликович, – сварю уху. А если мало – отдам кошке.
Вот оно что! Имеет место конфликт: у рыбака и у кошки разные интересы.
Мне захотелось улыбнуться. (Обычно я стараюсь этого не делать с новыми знакомыми. Можно обидеть человека.)
– Это тактически неверно, – высказалась. – У вашего единственного зрителя, – показала на кошку, – и у вас противоположные задачи. Вы хотите поймать побольше, а она мечтает, чтоб клёв прекратился.
– Ну что вы! – Эдуард Ляликович улыбнулся (вместо меня… точнее, за нас обоих). – Кошка мечтает, чтобы я поймал очень много. Тогда