Стена. Владимир МединскийЧитать онлайн книгу.
к товарищам. Причем заржал с такой нечеловеческой силой, что, казалось, башня закачалась.
– Снова повторю: будь за пушки покоен, воевода, – сказал он, отсмеявшись. – Все проверены, пристреляны, вычищены – ни одна не подведет. Все двести две наизготове.
По прошлой росписи было сто девяносто, ты помнишь, но третьего дня с посадского острога еще дюжину вывезли. Знаешь, Михайло Борисович, мне даже хочется поглядеть, как поляки будут вертеться на сковородке, которую мы для них раскалим…
– Поглядишь. Теперь последнее. Скажи-ка мне, Горчаков… – Шеин вдруг замялся. – Посадских оповестили, что всем в крепости быть надобно?
– Оповестили… – Горчаков смотрел не в глаза воеводе, а в сторону Смоленского посада, раскинувшегося на другом берегу Днепра. – Сказано было всем, что подожжем.
Григорий мысленно охнул. Уж не ослышался ли он? Шеин собирается поджечь посад?!
– И как народ это выслушал, Петр Иванович? – негромко спросил Шеин, глядя в сторону.
– Ну, как-как, – второй смоленский воевода лишь пожал плечами. Что он сам думает о грядущем поджоге, было непонятно. – Бабы ревут, конечно, но это уж им так Бог велел… Хуже с некоторыми мужиками.
– С какими?
– Из купечества сильно недовольны. Да не просто недовольны… Криком кричат! – Горчаков резко повернулся к Михаилу. – К чему, мол, дома жечь, добро изничтожать? Кто не захочет жить под ляхами, пускай, дескать, уходит в крепость!.. Нам же – ляхи так ляхи, лишь бы жить при своем кровном. Больше, конечно, готовы уйти, но терема чтоб не трогали. Мол, даст Бог, ляхов погонят, можно будет к себе вернуться.
– Это что ж, измена, Горчаков?! – с яростью воскликнул Шеин. – Это когда ж на Руси врагу города дарили? Они хоть понимают, что и крепость, и посад вместе нам не удержать? Понимают ли, что все едино придется пушками тот посад разбивать? Ежели поляк тут задержится, как можно ему дома для постоя и роздыха оставлять?!
Колдырев стиснул зубы: а ведь прав воевода. На сто кругов прав…
– Кто-то понимает, а кто-то и нет! – вместо Горчакова ответил Шеину один из стрелецких сотников. – Я вон тоже посадский. Жена, дитев семеро… Так моя Матрена слова худого не сказала, спросила лишь, можно ли с собой корову взять. А у кого мошна – тому смерть тошна… Более всех горланил посадский голова[44].
– Никита Зобов?
Шеин изумленно воззрился сперва на стрелецкого сотника, затем на Горчакова. Тот лишь сокрушенно кивнул.
– А что же Зобову-то неймется? – воскликнул Михаил. – Или у него богатств не хватит новый терем опосля отстроить?
Ни Горчаков, ни кто другой из соратников смоленского воеводы не успели ему ответить. Оттолкнув Григория, ставшего как раз возле выхода с лестницы, на верхнюю площадку башни вылетел краснолицый рыжебородый стрелец:
– Боярин-воевода! Посольство к тебе из посаду!
– Посольство-о? – резко обернулся Шеин.
– Посадский голова, купец Зобов, с ним двое других купцов… и еще народ какой-то. Всего полтора десятка. Шумят, требуют,
Городское население само выбирало «главу администрации». Посадским головой мог быть только кто-то из «лучших», т. е. наиболее состоятельных людей, но выборы были прямые и выбирали его именно посадские, обладавшие правом голоса.