Черные крылья. Эд МакдональдЧитать онлайн книгу.
Эзабет не обратила внимания на то, что я встал, неотрывно глядя на формулы и графики. Да, я исполнил приказ Вороньей Лапы, доставил Эзабет в Валенград. Я не понимаю, зачем она вообще понадобилась Вороньей Лапе, но ему, конечно, виднее. Безымянные ничего не объясняют нам. Заиграют на дудочке, и – иди, пляши.
Я обернулся всего один раз. Вокруг нее вились обрывки страниц. Бумаги она извела сотни на две марок. А ведь мне нечего сказать ей. Я ничем не интересен ей. Просто меня одолели давние детские грезы, глупые и наивные. Эта женщина – не та девчушка, которая пела для меня и танцевала на летнем лугу. Черная, крепкая и циничная часть моего разума всплыла, разогнала муть, заставила выпрямиться и снова поднять щит. Эта женщина – всего лишь почти незнакомый спиннер, и безумный притом. Мое задание выполнено. Все кончилось.
Но, черт его дери, в глубине души я знал: не кончилось. И не кончится никогда.
Глава 8
Небо плакало долгими острыми осколками кошмаров. Начиналось очередное холодное утро. К счастью, дождь унялся. Я шлепал по мостовой, окутанной огромной ледяной тенью Машины. Я решил вернуть свой кабинет в рабочее состояние. Впереди ожидали работа и счета. Деньгами, полученными за головы приспешников, я заплатил плотнику и паре дворовых мальчишек, чтобы привели место в порядок, а сам отправился задабривать банки, которым задолжал больше всего. Деньги Эроно жгли мне карман и мучили совесть. Нет, в банк я их не понесу. Я выполнил свой долг, расспросил княгиню. Но деньги все равно кажутся взяткой. Да плевать! Я должен Саравору до черта и больше, тут уж не до порядочности.
Когда я вернулся, то обнаружил, что один из голодранцев удрал с моим оловянным подсвечником. Но тот стоил меньше, чем я планировал заплатить голодранцу. Плотник заделал дыры в потолке, мальчишки отодрали плесень со стен. Дешевая рабочая сила. Я отдал причитающееся Тноте и Пискуну. Они остались на станции. Долю Ненн я оставил себе. Суд заплатил хорошо, но даже с деньгами Эроно мне еще оставалось очень много до первого платежа Саравору. Нужно вложить большую часть денег в новую работу.
И потому я пил кофе. Мать его, кофе. Ни капли крепкого. Гребаный кофе.
Что за жизнь.
Саравор – насущная проблема. Я не жалел о сделке, но ее последствия уже давили на душу. Плевать на банки. Главное – заплатить пестрому чудовищу. Ненн не в деле, большинство моих обычных работников лежит в общей могиле Двенадцатой станции. Мне нужны люди. Я взялся за опасную и дорогую работу, и мне, черт возьми, нужны правильные люди.
Сперва я обошел таверны, где околачивались безработные солдаты. Обычно место в станционном гарнизоне не могли найти либо совсем уж неспособные, либо типы со скелетами на чердаке. Ко мне подошел старик – но он не смог бы справиться и со щенком, не говоря уже про паникующих дезертиров. Однако я пожалел старика и проставил ему. Следующей оказалась крепкая с виду женщина, но со сломанной ступней. Я сказал, что, если женщина не может бегать, она не может и драться. Она разозлилась и принялась теребить кинжал. Когда она его выдернула, началась катавасия